Женщины глазами психиатра

«Хочу предупредить, что лесбийство, как проблема, никогда не лежала в сфере моих интересов.

Поэтому все, что я могу — это припомнить свои наблюдения пятидесятилетней давности, сделанные в бараках магаданской женкомандировки.

Почти в каждом бараке были лесбийские пары. Скрыть свои отношения в тех условиях было бы очень трудно, да они и не старались их скрыть, наоборот, в большинстве случаев бравировали этим.

В основном это были уголовницы, но иногда и пятьдесят восьмая статья. Под эту статью в тридцатые годы подпадали самые разные люди — это следует помнить.

Может быть, не следует делать из этого какие-то выводы, но я просто не могу припомнить среди лагерных лесбиянок ни одного интеллигентного человека — в противоположность гомосексуалистов, среди которых были высококультурные люди.

Как обычно, в каждой паре, одна была женщиной, другая — мужчиной. Те, которые исполняли роль женщин, ничем в общем не отличались от обычных женщин.

Мне кажется, многих из них толкнули к лесбийству не какие-то патологические наклонности, а просто потребность в нежности, в ласке — хотя бы в таком извращенном виде.

Одна из них в приливе откровенности сказала мне примерно так: «Ну, были у меня в лагере мужики. Так ведь, мужик, он что? Сделал свое дело, отвалился и пошел. Только тут и узнала я настоящую ласку». Совсем другими были те, которые олицетворяли собой мужское начало (по лагерной терминологии «коблы»). Это были в большинстве своем высокие, крупные девушки (не знаю, конечно, можно ли их называть девушками). Ходили они в брюках; независимо от того, как их звали на самом деле, называли себя именами, которые подходили и для женщин, и для мужчин — Сашка, Женька, и т. п.

Не знаю, имели ли они какие-нибудь отклонения в смысле физиологии, были ли они гермафродитами или что-то в этом роде, но, думаю, что какие-то психологические отклонения от нормы у них были. Во всяком случае их поведение не было результатом стремления к элементарному разврату. В колымских лагерях число мужчин одно время не намного превышало число женщин, спрос не намного превышал предложение, так что у женщин, склонных к интенсивной половой жизни в любой форме, были для этого неограниченные возможности. Однако для «коблов» — мужчины, если и существовали, то только в качестве соперников.

Если все-таки попытаться подвести под это колымское лесбийство какую-то психологическую базу, то пассивные лесбиянки, как я уже говорила, зачастую просто нуждались во внимании, заботе, нежности; активные же, наверное, нуждались в том, чтобы рядом было существо подчиненное, по отношению к которому можно было бы осуществить свое стремление к командирству, к власти».