|
«Этот сухопарый, маленький генерал просто испугал меня, я не могу объяснить себе того впечатления, которое он произвел на меня с первого взгляда», — сказал Ожеро. А впечатление это Taine описывает так: «Отрывистый голос, быстрый и резкий жест, испытующий и повелительный тон, не допускающий возражения, и вы поймете, почему они, едва успев подойти к нему, уже чувствовали на себе его властную руку, которая опускается на них, сгибает их, сжимает и уже более не выпускает». Casault говорит: «Чтобы охарактеризовать рост Наполеона, его силу, цепкость, бодрость, живость, его скачки и все, что в нем есть, я его называю маленьким тигром». Все современники Наполеона говорят о том безотчетном чувстве, которое овладевало ими, когда они становились лицом к лицу с огромной силой, и которое заставляло подчиняться ей еще раньше, чем она была направлена против них. Вот воззвание Наполеона к солдатам по прибытии его в итальянскую армию: «Солдаты! вас плохо кормят, вы почти наги. Правительство всем обязано вам, но не может ничего сделать для вас. Ваше терпение, мужество, выказанное вами в стране горных отрогов, замечательно. Но они не доставили вам никакой славы, блеск их не озарил вас победоносным сиянием. Я поведу вас в самые плодородные равнины. Вы найдете там огромные города и богатые провинции, найдете там почести, славу и добычу. Солдаты, неужели у вас не хватит мужества?» Воззвание довольно недвусмысленное и приличное скорее корсару, нежели полководцу, ведущему войну за независимость и неприкосновенность личности. Но положение армии было ужасное. Наполеон это понимал и бил по живой струне. Солдаты поняли Наполеона и оправдали его надежды… В делах серьезных, имеющих государственное значение, обещания и личное влияние не могут иметь продолжительного и серьезного значения. В таких случаях дело решает все. Нужно было, чтобы Наполеон был авторитетом для армии не только на словах, но и на деле. Наполеон вскоре оправдал себя. Теперь итальянская армия должна была сражаться не только для славы и победы, но и для добычи. Для этого нужно было приступить к наступательным действиям, что Наполеон быстро и предпринял. Старые, испытанные и опытнейшие полководцы австрийской и итальянских армий смотрели на Наполеона более чем свысока. Двадцатисемилетний возраст и отсутствие боевого крещения и воспитания у главнокомандующего французской армией служили им полным к тому оправданием. Тем хуже было для них пробуждение и разочарование. В одиннадцать дней Наполеон успел разбить австро-сардинскую армию и принудил сардинцев заключить перемирие. Спустя две-три недели Милан был подвластен Наполеону и большая часть Средней Италии была в его руках. Еще короткое время — и знаменитый генерал Вурмзер, Квазданович и Альвинчи сделались жертвами доблестных битв Наполеона. Вскоре папа должен был подписать толентинский мир, а затем и могущественная Австрия заключила лобенский мир с республикой, имея ее полководца в ста верстах от столицы. Все эти деяния Наполеона не могли не подтвердить фактически его влияния на генералов и солдат подчиненной ему армии. И действительно, солдаты его боготворили, и генералы друг перед другом старались доказать Наполеону не только свою преданность, но и храбрость и расторопность. Наполеон не был перед ними в долгу и щедрою рукою платил за их храбрость и преданность. — 151 —
|