|
Когда бунт был усмирен и в Москве начало приходить все в порядок и благополучие, Иоанн на несколько дней уединился для поста и молитвы, созвал святителей, умиленно каялся во грехах и, разрешенный и успокоенный ими в совести, причастился Святых тайн. Здесь вылился весь Иоанн, быстро увлекающийся, быстро малодушничествующий, быстро воспламеняющийся, быстро грешащий, быстро злодействующий, быстро кающийся и быстро успокаивающийся. А между тем «избранная рада» работала энергично. Государству нужно было дать суд и правду. Советникам нужно было, чтобы сам народ высказался, чего ему недостает. Царю желательно было пофигурировать на этом собрании. Решил он — собрать земский собор. Этим решением и избранная рада и царь остались довольны и потому быстро был собран земский собор или Великая Земская дума в 1550 г. В один воскресный день, после обедни, государь и митрополит с крестным ходом, в сопровождении земской думы, вышли на площадь, где находилось лобное место, окруженные густыми толпами народа. После молебствия, Иоанн стал на лобном месте и, обратившись к митрополиту, просил его быть ему помощником и споспешником в делах. «Сам ты ведаешь, святый владыко, как я остался от отца своего четырех лет, а от матери восьми лет. Бояре и вельможи о мне не радели и стали самовластны; именем моим сами похищали себе саны и почести, никто не возбранял им упражняться во многих корыстиях, хищениях и обидах. Они властвовали, а я был глух и нем по своей юности и неразумию. О лихоимцы, хищники и несправедливые судьи! Какой ответ ныне дадите нам за многие слезы, из-за вас пролитые? Я чист от крови сей, а вы ожидайте своего воздаяния…» За сим царь поклонился народу во все стороны и продолжал: «Люди Божий и нам дарованные Богом! молю вашу веру к Нему и любовь к нам. Ныне уже невозможно исправить ваших прошлых обид и разорений от неправосудия и лихоимства, попущенных неправедными моими боярами и властями. Молю вас, забудьте вражды друг на друга и тяготы свои, кроме тех, какие бы можно еще облегчить. Отныне я сам буду вам судья и оборона, будут отменять неправды и возвращать хищения». В упомянутой же записи говорится, что в тот же день Иоанн поручил своему любимцу Алексею Адашеву принимать челобитные от обиженных и рассматривать их, — теперь не было сильных и знатных. При этом он не обошелся и без надлежащей речи к Адашеву. «Алексей, взял я тебя из бедных и самых молодых людей за твои добрые дела, а взыскал тебя выше твоей породы в помощь душе моей, хотя на то и не было твоего желания…» — 37 —
|