|
J. Lange (1924, 1927) рассматривал клинические границы паранойи в рамках, очерченных Е. Kraepelin. Однако если последний в качестве одной из патогенетических возможностей все же упоминал о связи паранойи с эндогенными заболеваниями, то J. Lange уже почти не касается этой проблемы. Ссылаясь на. данные генетических исследований, он считает связь паранойи с шизофренией недоказанной. Паранойя, по его мнению, не может рассматриваться наряду с такими синдромами, как мания, кататония и др., в качестве неспецифического симптомокомплекса. Склонность к особой переработке переживаний здесь заложена более глубоко. В связи с этим паранойя — это прежде всего сдвиг характера, иными словами, развитие личности. В соответствии с такими взглядами находится и концепция J. Lange об особой, биологически закрепленной готовности к параноическому реагированию, которая наряду с характером и внешними влияниями («судьбой») играет существенную роль в генезе паранойи. Клинически такое предрасположение проявляется в общей для всех параноиков, независимо от склада характера, склонности к самовыявлению, в «сверхчувствительности собственного Я», неизменно противопоставляемого всему внешнему миру. Эта склонность к самовыявлению и представляется исходным пунктом всего бредообразования, материалом, из которого «характер и судьба черпают живые формы бреда». К. Birnbaum (1910—1915) исключает как возможную основу возникновения бредовых психозов, относимых к паранойе, эндогенный процесс или органическое поражение центральной нервной системы. Автор стремится (в большей мере, чем J. Lange) подчеркнуть психогенную обусловленность заболевания и в соответствии с этим расширить рамки паранойи за счет психогенного бредообразования. По его мнению, Бредообразование при паранойе целиком выводимо из односторонне направленных сверхсильных эмоциональных влияний и формирующихся в связи с ними фиксированных патологических сверхценностей. Вне группы эндогенных психозов рассматривалась паранойя и рядом отечественных авторов, в том числе и некоторыми видными представителями московской психиатрической школы. Последние описывали часть случаев крепелиновской паранойи в рамках психопатии. Такие взгляды нашли отражение прежде всего в трудах С. А. Суханова (1908). Паранойяльные картины, по его мнению, как бы сложны ни были, не могут претендовать на нозологическую самостоятельность, а бред у таких личностей есть не что иное, как проявление патологического резонерства. Поэтому случаи, диагностировавшиеся Е. Kraepelin как паранойя, должны быть отнесены, по мнению автора, к группе конституциональных психопатий, в частности к резонирующей психопатии. Систематизированный бред у таких больных уходит своими корнями в прирожденные особенности характера и отличается от последних не качественно, а количественно. Мало чем отличается от взглядов С. А. Суханова и точка зрения М. О. Шайкевича (1913) и Е. А. Копыстинского. Последний также относит паранойю к дегенеративным психопатиям. Главной и коренной особенностью таких резонирующих состояний, по мнению М. О. Шайкевича, является врожденная паралогика, кривомыслие, болезненная односторонность и патологическая предвзятость мышления. Это скорее уродство, чем болезнь. Случаи паранойи относили к психопатиям и другие авторы (Н. И. Скляр, 1926; Вейгандт, 1926; М. П. Кутанин, 1927; А. А. Меграбян и М. Л. Ставровский, 1934). — 4 —
|