Проблема паранойи

С критической оценкой попыток изучения с позиций «понятности» психопатологических проявлений, берущих свое начало в особенностях характера, конституции личности, выступил К- Schneider. С его точки зрения, характерогенная трактовка делает понятной тему, но не наличие бреда вообще. Генез бреда не следует искать ни в личности, ни в переживании: «где действительно бред, там кончается характерогенное понимание, а там, где можно понять, — это не бред».

R. Kraemer (1966) подчеркивает, что сходство бреда с нормальными переживаниями — это лишь внешняя сторона явления, ибо в тех случаях, где «бред берет на вооружение переживание», там кончается нормальная, психологическая переработка последнего, там временные факторы переработки переживания заменяются «фиксированностью». «Бред, — пишет R. Kraemer, — там, где кончается психология и начинается медицина».

W. Janzarik (1949, 1959) также выступает против психологических критериев при изучении бредообразования. Отмечая, что не следует «перенапрягать кривизну понятности», автор предлагает базироваться на психопатологических особенностях бреда. В качестве таковых при паранойе он указывает на ограниченность и замкнутость бредовой системы; характерны далее такие элементы бреда, как бредовые случайные мысли и бредоподобные реакции при отсутствии бредовых восприятий. Останавливаясь на взглядах R. Gaupp, W. Janzarik подчеркивает, что R. Gaupp излишне акцентирует психологическую мотивированность симптоматики и по сути дела объясняет не то, чем является бред, а лишь процесс становления бреда, происходящий на почве определенной структуры характера под влиянием определенной среды. При этом W. Janzarik вовсе не отрицает значения исследований R. Gaupp и Е. Kretschmer. Он указывает на то, что они вскрыли связь между характером, конституцией и особенностями дальнейшего течения заболевания.

Однако, возвращаясь к генезу бреда, W. Janzarik подчеркивает его первичность. Бред — не результат психологически понятного развития, он возникает как нечто новое, чуждое, во всяком случае «это карикатура на то, что когда-то наполняло здорового». При этом W. Janzarik ссылается на мнение Н. Gruhle (1951). Последний, характеризуя бред как несводимый, органически церебральный симптом, считает, что бред не поддается «вчувствованию», не связан с какими-либо подпороговыми желаниями и не имеет никакого отношения к конституции.

F. Kehrer (1951) указывает на то, что разделение бреда с позиций «понимающей психологии» на «понятный» и «непонятный» субъективно и не может способствовать нозологической, а тем самым и прогностической оценке случая. Таким разделением нельзя объяснить дальнейшее развитие клинической картины, так как «понятные» бредовые идеи иногда сохраняются всю жизнь, а «настоящий» бред может быть кратковременным. Следует подчеркнуть, что в литературе по психиатрии критической оценке подвергались не только взгляды R. Gaupp, Е. Kretschmer и др. на механизмы бредообразования при паранойе, но и тесно взаимосвязанная с этим вопросом общая оценка паранойи как результата патологического развития личности. Причем наибольшее внимание обращалось на несоответствие такого представления о паранойе с клинической практикой. Так, F. Kehrer подчеркивает, что термин «развитие личности» также построен на ненадежном критерии понятности, а разделение «развитие личности — процесс» весьма условно. Об этом, в частности, свидетельствует наличие случаев бредовых психозов у близких родственников, заболевания которых в одних случаях расцениваются как развитие личности, а в других — как процесс. Следовательно, заключает автор, различия между этими состояниями не принципиальны, а обусловлены лишь известными соматическими вариациями.