Преступления в психиатрии

Широкую деятельность по программированию людей развернули в конце 80-х годов на территории бывшего Союза так называемые тоталитарные секты. Среди них — «Церковь объединения» («Церковь Муна»), «Великое белое братство», «Церковь учеников Иисуса Христа», «Сайентологическая церковь» («Дианетика»), «Кришнаиты», «Сатанисты», «Семья» («Дети бога»), «Аум Сенрике» и другие.

Главное отличие сектантских учений от мировых религий заключается в том, что их основная цель — извлечение человека из семьи, из работы, из общества. Только соблюдение этих условий позволяет полностью подчинить личность воле очередного гуру, превратить ее в послушного робота или зомби. Более 80 % людей, попавших в обработку сектантов, — молодые люди и подростки с несформированными пока взглядами на жизнь и не нашедшие своего места в обществе. Вовлекая их в секту, вербовщики разжигают в них враждебное отношение к родителям, направляя все усилия на то, чтобы, начав с разлада в семье, воспитать затем отчужденность от общества в целом. Перед нами — письмо матери, лишившейся единственного сына.

«Я и мой сын Саша проживаем в Москве. Четыре года назад во время прогулки в парке он встретился с двумя женщинами, которые пригласили его посетить студенческую организацию, которая носит название С. A. R. Р. (В то время Саша был студеном второго курса политехнического института.) Он сходил туда, а потом уехал на дачу, где проводили семинары мунисты. За две недели Сашу обработали так, что я не могла его узнать: апатия, отрешенный взгляд. Казалось, что за это время он похудел на десять килограммов. Он рассказал, что жил там с братьями и сестрами, что стал миссионером и теперь уезжает проповедовать. Мне показалось, что мой сын сошел с ума. Тогда мне впервые стало по-настоящему страшно.

Потом он стал жить на квартирах, которые снимали мунисты. В Москве таких квартир очень много. Домой приходил редко и скупо рассказывал, что живут они все вместе, и девочки, и мальчики спят на полу, что им дают какие-то витамины.

Не хотела потерять сына, а потому стала писать в прокуратуру РФ, в газеты. К тому времени Сашу якобы выгнали из организации, и он вернулся домой. Я обрадовалась, но, как оказалось, напрасно — они просто так никого не выпускают. Саша все время молился, мало ел, спал в одежде. Учебу он бросил, да и работать отказался. Я вдова, моя пенсия маленькая, и помочь некому — кроме Саши у меня никого нет.

Через некоторое время сын поехал в Киев. Оттуда я получала письма, в которых он писал, что снова учится и работает, что все у него в порядке. Но это была неправда — он опять попал в эти проклятые сети: распространял литературу, проповедовал. Потом от него перестали приходить письма и даже поздравления с праздниками, хотя раньше Саша был очень внимательным и никогда не забывал этого делать. Я снова принялась писать в прокуратуру, в МВД… Когда Сашу вернули домой, он был похож на живой труп. Вел себя ненормально — буянил, часто спал на скамейке на улице, почти ничего не ел. Он часто кричал на меня: „Зачем ты забрала меня у Муна? Мун — это мой великий учитель. А ты — проклятая мать, ты ничего не дала мне в жизни, а Мун меня нравственно воспитал“. Я пыталась лечить его, но психиатры отказывались мне помочь. Они говорили, что мой сын зомби, и они не могут снять с него это проклятие.