|
Дифференциальный диагноз приобретенного превратного полового ощущения может быть довольно труден, ибо до тех пор, пока остатки прежнего нормального полового ощущения не исчезли вполне, и в том и другом случае налицо одинаковое состояние. На этой ступени удовлетворение влечения к собственному полу достигается пассивным и взаимным онанизмом и половым актом между бедрами. Наблюдение 139. Ц., 36 лет, частное лицо, обратился ко мне за советом по поводу аномалии своего полового чувства, которая внушала ему опасение за возможность вступления в брак. Отец пациента — невропатический субъект, страдающий ночным испугом. Дед также отличался нервностью, брат отца — идиот. Мать пациента и ее семья были здоровы и нормальны в психическом отношении. У пациента три сестры и один брат. Последний страдает нравственной ущербностью. Две сестры здоровы и живут в счастливом браке. Пациент был слабым, нервным ребенком, страдавшим, как и его отец, ночным испугом, тяжелых болезней у него, однако, не было, за исключением коксита, после которого он немного хромает. Половое влечение проснулось очень рано. С 8 лет без всякого внешнего влияния пациент начал мастурбировать. С 14 лет начал выделять семя. У него были хорошие умственные способности, он обнаруживал большой интерес к искусству и литературе. С раннего детства он отличался слабостью мышц и не обнаружил склонности к играм мальчиков, а впоследствии и к мужским занятиям. У него был некоторый интерес к женским туалетам, нарядам, занятиям. С самого начала половой зрелости пациент заметил в себе необъяснимую склонность к мужчинам. В особенности были ему симпатичны мальчики ю низших классов. Больше всего привлекали его кавалеристы. Сильное половое возбуждение он нередко испытывал при виде человека, сидящего в седле. Когда однажды в толпе он оказался близко от него, то испытал наслаждение; с 22 лет подобгые случаи вызывали у него эякуляцию. С этого времени такое же происходило с ним, когда тот, кто нравился ему, мог коснуться его бедра. При этом он испытывал опасение перед тем, что могла причинить ему мужская рука. С большим волнением и страхом смотрел он на людей плебейского вида, одетых в темные плотно обтягивающие брюки. Какой радостью было бы, если такой мужчина мог бы обнять его и привлечь к себе. Но отечественные нравы запрещали делать это. Педерастия ему не нравилась; самое большое удовольствие было от созерцания мужских половых органов. Соприкосновение мужских гениталий всегда рассматривалось как насилие1. В театре, цирке и т. д. его интересовали только исполнители-мужчины. Склонности к женщинам пациент никогда в себе не замечал. Он их не избегает, даже при случае танцует с ними, но при этом не ощущает ни малейшего чувственного возбуждения. — 262 —
|