|
Само собой разумеется, что псевдогаллюцинации резко отделяются от галлюцинаций лишь в области двух высших, наиболее объективных чувств — зрения и слуха. В сфере осязания и вкуса эмпирически найти резкую между галлюцинациями и псевдогаллюцинациями невозможно; но теоретическое различие и здесь остается в своем полном объеме. В нижеследующем случае, например, трудно решить, имел ли больной галлюцинации мышечного чувства или же лишь соответственные псевдогаллюцинации. Больной Лашков в один из тех периодов экзацербации, когда его состояние граничило с галлюцинаторной спутанностью, в течение нескольких дней был всецело порабощен следующей ложной идеей: ему казалось, что в канале, находящемся за оградой больницы, живет крокодил, пожирающий тех из несчастных узников, которые решились бы на бегство. В это время больной сильно галлюцинировал слухом и осязанием, и, кроме того, как обнаружилось для меня из его сообщений по выздоровлении, имел массу крайне живых псевдогаллюцинаций зрения («экспрессивно-пластические образы», как их назвал сам больной). Что касается до настоящих галлюцинаций зрения, то за все эти дни он испытал лишь одну (именно видел за окном своей комнаты, в некотором расстоянии от последнего, на воздухе и в натуральную величину, огненный образ своего двойника; несмотря на общую огненность образа, по оттенкам огня можно было различить красный воротник мундира, генеральские эполеты и красные лампасы). В то время, о котором теперь идет речь, больной почти вовсе не отвечал на предлагаемые ему вопросы, имел вид растерянности и урывками обнаруживал бред преследования, а также галлюцинирование слухом и осязанием. Однажды, придя в отделение, я был заинтересован странной картиной: согнувши колени и сильно вытягиваясь корпусом вперед, Лашков, с выражением ужаса на лице, медленно продвигался по коридору, причем работал локтями и протянутыми вперед руками так, как будто бы ему было нужно прокладывать себе дорогу в вязкой среде. Добиться от больного какого бы то ни было объяснения тогда было положительно невозможно; Лашков не только не отвечал на мои вопросы, но, по-видимому, не был даже в состоянии понимать их. Позже, уже в период выздоровления, Лашков объяснил этот эпизод так: он в то время намеревался бежать из больницы, являвшейся ему тогда тюрьмой, но был удерживаем только страхом попасться на зубы крокодила, живущего в канале, который огибал больницу с двух сторон. Вдруг Лашков, к величайшему своему ужасу, чувствует, что крокодил уже поглотил его, что он, Лашков, уже находится в чреве этого животного; вследствие этого, желая выбраться на свет божий, он и должен был с большим трудом прокладывать себе дорогу, медленно продвигаясь вперед во внутренности животного. Спрошенный о том, что он в то время видел, Лашков отвечал: я не могу сказать, чтобы я тогда совсем не видал того, что меня действительно окружало, или чтобы я видел нечто иное… мне теперь даже кажется, что я тогда видел и стены коридора, и окно в дальнем конце последнего; но в те минуты я как-то не понимал того, что было перед глазами; к тому же я тогда живо чувствовал, что тело мое стеснено со всех сторон и что я не иначе, как с чрезвычайными мышечными усилиями могу подвигаться вперед… одним словом, я чувствовал себя тогда именно так, как будто я в самом деле попал во чрево крокодилово, и подобно пророку Ионе, пребывавшему во чреве китовом три дня и три ночи… — 37 —
|