|
Какое бы восхищение не вызывал у нас этот прославленный мэтр психиатрии, мы не можем не поставить ему на вид подобные изъяны в изложении. Если наблюдения его помогают в понимании синдрома, они ничего не дают для выяснения его природы и почвы, на которой он произрастает. Необходимо углубиться в прошлое больного, чтобы установить, что он и в прежние периоды своей жизни обнаруживал странности характера или психические отклонения — еще задолго до того, как стал дипсоманом. Эти прежние расстройства свидетельствуют о том, что все его психическое состояние в целом затронуто заболеванием много глубже, чем можно было предположить, ограничиваясь изучением отдельно взятого синдрома. Фрагментируя, деля на части истории болезни больных, все равно каких, мы легко отыщем у каждого из них самые различные и множественные «мономании». Некоторые авторы смешивали симптомы дипсомании с причинами, их будто бы вызывающими: например, функциональными расстройствами желудка. Диспепсия, которую расценивали как причину тяги к алкоголю, должна рассматриваться, на самом деле, как одно из следствий болезни, как неотъемлемая часть целостного заболевания. То же верно и в отношении некоторых плохо определяемых «странностей» больных, которые легко обозначают как истерические и которые в действительности являются производными обычного для дипсомана склада его психики. То же можно сказать и об астении и депрессии больных, являющихся не причинами приступа, а его важными проявлениями. Месячным и наступлению менопаузы также придавали слишком большое значение в происхождении дипсоманических кризов. Не отрицая влияния регул на интересующие нас расстройства, мы должны сказать, что действие их проявляется только в отношении начала приступа: они иногда способствуют его — наступлению — что нетрудно объяснить физиологическим напряжением, которое испытывает в этот момент женщина. У больной, которую я вам сейчас представлю, месячные если и имеют определенное влияние на периодичность приступов, то было бы большой натяжкой говорить, что они являются причиной ее болезни. Мы начнем сейчас ее расспрос, и я надеюсь, что она послужит вам образцом, в котором вы обнаружите все характерные черты этого страдания. Мари D… 45 лет, она страдает депрессией со времени смерти мужа, случившейся 4 года назад. Все эти годы, и особенно в последние 18 месяцев, она периодически испытывает непреодолимую потребность в спиртных напитках; каждому из таких пароксизмов предшествует усиление тоски, отчаяние, чувство собственной ненужности; она жалуется на спазмы в горле и желудке: все это повторяется каждый раз перед тем, как ее охватывает тяга к алкоголю. Вначале она пытается преодолеть ее, всячески ругает себя, затем, неспособная сопротивляться, бежит в винную лавку, покупает украдкой бутылку спиртового раствора, предназначенного для наружного применения, прячет ее в одежде и поднимается к себе в комнату, где начинает пить. — 54 —
|