|
— Может, вам стало нехорошо и закружилась голова? — Я вам ничего не могу сказать по этому поводу: вообще ничего не помню. Мне сказали, что я. упал с лесов. У меня была рана на голове, но это пустяки, она уже зажила. На затылке у него, действительно, рубец после этой травмы. Подобные инциденты случались с ним и прежде, в иных обстоятельствах — чаще всего на улице, где по его признанию, у него иногда появляется ощущение, что голова становится не вполне ясной, тупой, что он того гляди упадет, и несколько часов после этого чувствует себя не в своей тарелке. Когда он полностью приходит в себя, ему кажется, что он просыпается после тяжелого сна со сновидениями. Нет сомнения, что N… страдает эпилепсией. Спрошенный о заболеваниях в семье, он сообщил, что у матери были судорожные припадки, и после того, как ему несколько раз повторили вопрос, не было ли чего-либо примечательного у других близких родственников, вспомнил: « Да, еще тетка по отцу повесилась — из-за того, что ее муж, капитан в отставке, вышел из дому не надев гетры.» Таковы факты: хотя они и не изобилуют подробностями, но содержат в себе основные моменты, необходимые для демонстрации клинической закономерности, чрезвычайно важной для всей психопатологии. Было бы полезно изложить в двух словах, как устанавливается в данном конкретном случае факт существования у больного двух видов помешательства. Прежде всего то, что N… рассказывает положительного о своем заболевании, свидетельствует, что сообщаемый им бред относится к тем формам безумия, которые определяются как частичный бред (delire partiel). Больной страдает галлюцинациями слуха, характерными для бреда преследования: о нем говорят окружающие, его сын хочет ему зла, у него украли деньги. Это психическое расстройство началось давно: оно было причиной его предшествующих поступлений в больницу. Но при продолжении расспроса один из его ответов настораживает, придает новый аспект случаю. Спрошенный об экстравагантностях, предпринятых им в церкви Сен-Рох, N… удивляется тому, что ему приписывают столь нелепые действия, он ничего о них не помнит. Именно эта безапелляционность, категоричность суждений останавливает на себе внимание, вызывает предположение о наличии у больного эпилепсии, приступы которой часто сопровождаются бредом, развивающимся после припадков или, реже, их предваряющим: мы знаем, что психозы эти имеют свойство протекать с помраченным сознанием и полностью амнезироваться и что память о совершенных в это время поступках не живет дольше самого помешательства. — 40 —
|