Психиатрия

Иногда двигательное заторможение может быть выражено гораздо более значительно и принимает форму полного прекращения движений, как бы двигательного окоченения, носящего название ступора. Это обозначение в особенности применимо к состоянию двигательного заторможения при шизофрении. В этом случае имеет место полная остановка движений, причем ступор оказывается совершенно неподатливым, не уступает ни психическим ни каким-либо другим воздействиям. В отличие от этого двигательное заторможение, наблюдающееся при тяжелых депрессиях, не обнаруживает такой неподатливости. Хотя больной остается почти без движений, сохраняя притом полное молчание, все же при настойчивых вопросах можно добиться еле слышных ответов шепотом или каких-либо иных ответных движений. Такой же характер носит ступор, возникающий с каким-нибудь тяжелым психическим потрясением (психогенный ступор). Иногда не наблюдается ступора в собственном смысле, но больной обнаруживает наклонность долго оставаться в одном положении, причем обнаруживается тенденция как бы застывать в одной позе. Это явление носит название восковой гибкости и чаще всего встречается при шизофрении. Оно до известной степени зависит от своеобразного изменения химизма мышечной ткани, делающего кривую сокращения более растянутой с более пологими восходящей и нисходящей частями; при этих условиях всякое движение затруднено и естественна тенденция не изменять своего положения. От этого нужно отличать такое явление, когда рука больного, поднятая экспериментатором, остается на некоторое время висеть в воздухе только потому, что самое поднимание руки усваивается как внушение.

В очень многих случаях расстройства движений не могут быть отнесены ни к угнетению ни к возбуждению в чистой форме, а представляют смешанный и притом более сложный характер. Для оценки таких картин нужно принять во внимание, что на характер получаемых расстройств влияют не только собственно отклонения, вызванные болезнью, но и особенности моторики больного, свойственные ему как определенному психофизическому типу (плавность и закругленность в движениях так называемых циклоидов, угловатость и неуклюжесть шизоидов). Но очень много приносится и самой болезнью. В случаях с органическими изменениями нередко уже в самом начале болезни выступают какие-то особенные нарушения в движениях, дающие право говорить об утрате свойственной нормальному функционированию грации движений. Эта особенность может быть одним из самых ранних симптомов, например при шизофрении и прогрессивном параличе. Многие расстройства в совершении двигательных актов можно рассматривать как результат включения особых механизмов, не обнаруживающих своего действия в нормальном состоянии. Сюда нужно отнести негативизм и уже упомянутую пассивную подчиняемость приказаниям со стороны. В первом случае речь идет о стремлении противиться всякому внешнему воздействию не потому, чтобы оно было неприятно или вызывало какие-нибудь возражения по существу, а в силу какого-то стихийного стремления делать все наоборот. Приходится думать, что здесь выявляются к жизни какие-то особые механизмы, действовавшие в известные периоды филогенетического развития, равно как и у маленького ребенка, но заторможенные у взрослого. Ребенку при его стремлении к утверждению своей личности свойственно делать все наоборот, равно как и слушаться внушений, если они делаются в тоне безусловного приказания. В этих случаях речь идет о воздействии не на сознательную волю, а на более элементарную гипобулику—примитивную жизнь инстинктов и стремлений. Выявление архаических механизмов, характеризующих эту гипобулику, иногда является результатом разрушения коры и расторможения благодаря этому более примитивных влечений.