Жизнь влечений, инстинктов и эмоций в локализационном отношении принято связывать с деятельностью подкорковых узлов. В этом нет ничего логически недопустимого, так как, с одной стороны, к психической жизни несомненно имеют отношение не только полушария большого мозга, тем более не одна кора, с другой же стороны, часть подкорковых узлов (чечевицеобразное ядро) представляют отшнуровавшуюся в ранние периоды развития и модифицированную в своем строении кору. Но все-таки на это нужно смотреть как на схему, только в самой общей форме характеризующую соотношение явлений. В особенности трудно локализовать жизнь эмоций. Поскольку их появление связано с вазомоторными и вообще вегетативными изменениями, имеющими для себя особые центры в подкорковых узлах и стволовой части, эта схема имеет известные основания. Но аффективная жизнь находится в тесной зависимости от состояния химизма и даже от физических изменений крови (например жажда при уменьшении количества воды в организме). Известные аффективные состояния, например страх, можно вызвать экспериментально, влияя на химизм крови. Таким образом аффективная жизнь, допуская лишь самую общую и очень разлитую локализацию, едва ли может быть точно приурочена к каким-либо определенным центрам, в частности к подкорковым узлам. С другой стороны, нельзя отказать в известном отношении коры полушария к эмоциям. Это видно из того, что у животных с неразвитыми полушариями большого мозга эмоциональная жизнь находится в самом зачаточном состоянии. В общем приурочение более старых и, с другой стороны, позднейших психических слоев и образований к определенным отделам или системам нервных элементов в грубом локализационном смысле едва ли возможно по самому существу, но функциональное разделение может быть проводимо с полными основаниями. К тому же оно оказывается очень продуктивным при выяснении происхождения очень многих расстройств в нервно-психической сфере. Несомненно, что в связи со все большим развитием коры полушарии увеличивается роль тормозящих влияний, и инстинктивные стремления первобытной психики все больше оказываются подавленными. Этому и в сфере поведения соответствует то, что импульсивные, чисто рефлекторные, иногда судорожные реакции все больше уступают место более планомерной деятельности, направленной к сознательной цели. Но в некоторых случаях но только собственно при психозах, но и при сильных душевных движениях у здорового человека, например при сильном страхе, устраняется действие приобретенных тормозов, и выступают на смену первобытные стремления, инстинкты, аффекты в самой первобытной стихийной форме и освобождаются примитивные формы двигательных реакции, к которым относятся такие явления, как обмороки и судорожные припадки. — 15 —
|