|
Полагает, что персонал и больные к ней тоже относятся плохо: больные «переговариваются о ней и смеются», сестры специально положили ее не на койку, а на диван, няни в ее присутствии демонстративно передвигают стулья и т. д. Сообщает, что и брат с женой и соседи также к ней очень недоброжелательны. Думает, что все это вызвано «отхождением газов». Чувствует, как газы отходят из кишечника. Сам процесс отхождения, как и запахи, ощущает редко, но твердо убеждена, что это именно так. К своему состоянию относится без всякой критики («я нездорова, просто устала, надо отдохнуть, тогда и ко мне будут лучше относиться, и газы исчезнут»). Лечилась шоковой инсулинотерапией и аминазином. На этот раз довольно скоро в поведении больной обнаружились психопатоподобные черты: ссорилась с больными и персоналом, стала давать злобные реакции, выражала недовольство по поводу порядков в отделении. К концу пребывания в больнице категорически отрицала идеи отношения и преследования, а также ощущение непроизвольного отхождения газов. Была спокойной, приветливой, общительной, много читала и вязала. В то же время никак не могла решить вопрос с учебой: остаться ли ей на дневном отделении, перейти на заочное или вообще оставить учебу. На этот раз после выписки пробыла дома только полгода. Приступила к учебе, была на практике, сдала два экзамена. В связи с ухудшением состояния перестала ходить в институт и сдавать экзамены. Хотела поступить работать, по люди па нес «везде смотрели с недоверием». Стало казаться, что все машины на улице «имеют какое-то отношение» к ней, испытывала перед ними страх. Казалось, что даже швейная машина, подаренная ей тетей, имеет «какое-то тайное значение, какой-то угрожающий смысл». Летом поехала к тетке, там целыми днями сидела дома, никуда не выходила, лишь иногда тайком выглядывала на улицу из-за занавесок. В то же время старалась дома все делать по хозяйству. В Москву вернулась в ноябре 1961 г. Была растерянной, испытывала страх, почти не спала и через два дня вновь была стационирована в психиатрическую больницу., Психический статус: растеряна, плачет, на вопросы отвечает односложно, после большой паузы. Уверяет, что в отделении «все проявляют к ней повышенный интерес», просит «перевести ее куда-нибудь», «отправить в тюрьму». Старается держаться в стороне, прячется, сторонится больных и персонала. Испытывает страх («что-то со мной должно случиться»), высказывает суицидальные мысли. О «газах» активно ничего не говорит, а при активных расспросах на эту тему уклончиво отвечает, что об этом сейчас не думает. — 104 —
|