|
Нэбби Адамс услыхал крик биляля во тьме, утверждавшего, что нет Бога, кроме Аллаха. Для правоверных начался еще один день. Но для ни во что не верящих лучше бы ночь продолжалась, прямо до рассвета воскресного утра. Будь он в доме четы Краббе, сейчас слабо ворочался бы в приятном сне, полностью одетый, в плантаторском кресле. А потом тот самый бой четы Краббе, или теперь ама, в нежном утреннем свете принесли бы ему чашку чаю. Если Мошна, конечно, случайно не охраняла бы кресло и ревнивым рычанием не отпугнула бы чай. Потом пара стаканчиков джина на завтрак, потом первое за день пиво в кедае. Нэбби Адамс мысленно вернулся приблизительно на неделю назад в невинное детство. Его изгнали из Рая, как из другого Рая изгнали его отца,[39] за грешное желание вкусить запретное. В случае самого Нэбби Адамса – не яблоко, а донышко единственной бутылки джина. Он со стыдом и злобой заснул, переполненный снами о красочной счастливой Индии, лишенной всяких опасностей в далеком прошлом. Проснулся с первым лучом, слыша стоны с пола и рычание из-под койки. Очнулся Флаэрти, иссушенный, больной, негнущийся, как доска. – Ох, боже, проклятая спина. Старина, я парализован, все лицо омертвело. Ох, зачем вы меня здесь оставили? Почему по-христиански не поступили, не уложили в постель, зная, что это ваш долг? Ох, я умираю. – И захромал прочь. Нэбби Адамс услышал рухнувшую на пружины кровати тяжесть, пару стонов, потом тишину. Снова проснулся, когда солнце сплошь окрасило воздух в лимонно-желтый цвет и принялось окрашивать сырую прохладу. У койки стояла чья-то фигура, украдкой попивая чай. Сквозь слипшиеся веки Нэбби Адамс разглядел Джека Кейра, скупого, как дерьмо распроклятое, стащившего чашку чаю, которую бой принес Нэбби Адамсу. Он стащил ее, зная, что Нэбби Адамс редко дотрагивается до чая, тогда как сам Кейр, всеми силами экономя, отказывался что-либо платить за уборку и предпочитал есть один раз в день, посылая за кэрри на пятьдесят центов. Нэбби Адамс снова закрыл глаза. В девять часов проснулся совсем, с сильной жаждой. Немного полежал, гадая, как раздобыть нужный доллар. Ворпол не даст, Кейр тем паче, Флаэрти не сможет, только не сейчас. Куки? Нет, больше нет. Нэбби Адамс надел штаны, шлепанцы и пошел вниз. Неделю назад он отдал десять долларов из своего долга старому тукаю через дорогу. Десять долларов одолжил ему Краббе. Можно ведь попросить одну маленькую бутылочку? В гостиной была постелена скатерть, возле рюмочек для яиц стояли две бутылки соуса. Никто еще не завтракал. Бой-повар озабоченно стоял у стола. — 105 —
|