Вот увидишь

И мы были уверены, что по-другому никогда не будет.

Подержанный «ягуар» отца, припаркованный во втором ряду возле моего дома, произвел на меня странное впечатление. Я забыл, что с мая у него новая машина, и несколько секунд стоял на тротуаре, вперив взгляд в пустоту. И лишь когда он дважды нажал на клаксон, я вспомнил. При моем приближении он открыл дверцу и вышел. Очки в тонкой оправе подняты на лоб совсем как у доброжелательного главного редактора, нервный шаг, свойственный ему во время больших выездов. Он обошел машину и открыл багажник.

— Это все, что ты берешь с собой? — удивился он, указав на мой рюкзак. И, не дав мне времени ответить, властно забрал его из моих рук и положил в багажник, как в те времена, когда приезжал, чтобы взять нас с Анной пожить в палатке в горах. — Видал, сколько места? — Он оживился. — Здесь запросто можно спрятать труп, как в американских фильмах.

Я кивнул, удивляясь, что слово «труп» в моем сознании не обязательно вызывает образ накрытого синей простыней тела Клемана в префектуре полиции. Отец захлопнул багажник и выпрямился.

— Хорошо, — продолжал он и характерным тревожным взглядом посмотрел на наручные часы, приподняв локоть и прихватив циферблат большим и указательным пальцами другой руки. — Похоже, что приедем заранее.

Мы уселись в машину.

— Оцени, какая кожа на сиденьях, — добавил он, застегивая ремень безопасности.

Тик, искажающий его лицо при малейшем усилии, наружная сторона ладоней, усеянная старческой гречкой, безотчетное посасывание обвисших губ — все это сильно контрастировало с нарочито небрежно зачесанными назад волосами средней длины, с белой льняной рубашкой, расстегнутой так, чтобы была видна висящая на кулоне бирка с буквами «GI», и застиранными джинсами молодящегося старика.

Он тронулся с места, осторожно встроился в поток автомобилей. И поскольку до следующего светофора было достаточно далеко и свободно, расслабился:

— Ну что? Не очень тяжело? — Он повернулся ко мне, но краем глаза продолжал следить за направлением, которое указывал навигатор.

— Нет. Очень.

Следующий светофор был на перекрестке с указателем «Монпарнас». Мое сердце бешено заколотилось в грудной клетке.

— Ты не мог бы сделать крюк и проехать через Вавэн? — спросил я.

— А? — Отец напрягся, словно ему сообщили о протечке в гостиной. Я повторил. — Что ты собираешься там сейчас делать, на этом Вавэн? — Бросив на меня через плечо черный взгляд, он весь как-то сжался.