|
На глазах девушки появились слезы. Она зарыдала в голос, развернулась и запрыгнула в пустой автобус. В ее автобус. Почти одновременно с ней в автобус поднялся водитель. Ее водитель. Двери закрылись. Автобус тронулся. Мать девушки отвернулась. Она встретилась с ней глазами. Кажется, мама этой девушки и сама не знает, какая она – добрая или злая. 3– Вы не знаете, кто мой отец и что он с вами сделает! Дайте мне мой мобильный! Отпустите меня! Не смейте ко мне прикасаться! – Оленька, тебе надо успокоиться. Ты очень много пережила, – высокая женщина‑врач, в белом халате и со стерильно вымытыми руками сделала знак санитарам держать девушку покрепче, – тебе никто не желает зла, побудешь у нас несколько дней… – Да никакая я не Оленька! – кричала девушка, пытаясь укусить санитара за палец. – Я – Маруся! Дайте мне мобильный! Ловкими отработанными движениями санитары пристегнули тело Маруси к кровати и под ее возмущенные вопли сделали ей укол в вену. – Пусть поспит, успокоится, – сказала врач, – и завтра я с ней поговорю. Маруся открыла глаза, и одновременно с глазами настолько широко, насколько это возможно, открылся ее рот. В истеричном крике, возмущенном вопле, в мольбе о помощи. – Отпустите меня! Отпустите! Позовите кого‑нибудь! Ее руки и ноги были пристегнуты ремнями к железной кровати. Она пыталась освободиться, извиваясь всем телом, натирая кожу ремнями и не обращая внимания на боль. Слезы текли по лицу, оставляя на щеках и под глазами разводы от черной туши. Почему это должно было случиться с ней? Почему, после всего того хорошего, что произошло с ней за последнее время, она должна была очутиться здесь, привязанная к кровати? – Что же ты так боишься, деточка? Тебя же никто не обидит. – Пожилая нянечка выглядела святой и ненастоящей. – Вы что, снимаете это скрытой камерой? – спросила Маруся, вдруг задумавшись о том, как она сейчас себя ведет. – Ну что ты, никаких камер, ты же не в надзорной палате, а обычной. Вот сейчас успокоишься, и мы тебя отпустим. – Домой? – Нет, деточка, домой рановато. Подлечим немного, подкормим – и тогда уж, как говорится… Няня хотела погладить Марусю по голове, но та импульсивно отвернулась. – Я успокоилась, – сказала Маруся. – Отстегивайте меня. Нянечка вышла, щелкнув дверью, и через минуту в палате оказались та самая женщина‑врач с высокой прической и два санитара. Все они радостно улыбались. «Сумасшедший дом какой‑то», – подумала Маруся. — 4 —
|