|
И таких имен у нас хватает. Я снимаю трубку телефона. — Лео Штейн, — представляюсь я. — Это… — отвечает женщина. — Не знаю, туда ли я попала… — Я обязательно отвечу, если вы объясните причину своего звонка. — Один мой знакомый был офицером СС. Мы даже выделили подобные звонки в отдельную категорию: «Мой сосед — нацист». Обычно это сосед, который пинает вашу собаку, когда та забегает на его участок, и вопит, когда листья с вашего дуба падают ему во двор. У него немецкий акцент, он носит длинный черный плащ и держит немецкую овчарку. — А вас зовут… — Сейдж Зингер, — представляется женщина. — Я живу в Нью-Хэмпшире, и он тоже. При этих словах я сажусь ровнее. Нью-Хэмпшир — отличное место, чтобы спрятаться, если ты нацист. Никому и в голову не придет искать в Нью-Хэмпшире. — И как зовут этого человека? — спрашиваю я. — Джозеф Вебер. — И вы полагаете, что он был офицером СС, потому что… — Он сам мне в этом признался, — отвечает женщина. Я откидываюсь на спинку кресла. — Сам признался, что он нацист? За все десять лет службы подобное я слышу впервые. Моя работа заключается в том, чтобы сдернуть маску с преступников, которым кажется, что после семидесяти лет убийство сойдет им с рук. Никогда еще я не имел дела с подозреваемым, который сам признался в содеянном еще до того, как был загнан в угол неопровержимыми доказательствами и у него не оставалось иного выхода, кроме как все рассказать. — Мы… приятельствуем, — поясняет Сейдж Зингер. — Он хочет, чтобы я помогла ему умереть. — Как Джек Кеворкян? Популяризатор эвтаназии? Он смертельно болен? — Нет, напротив, вполне здоров для мужчины своего возраста. Он считает, что в его просьбе есть некая справедливость, потому что я из еврейской семьи. — Правда? — А это имеет значение? Нет, не имеет. Сам я еврей, но половина нашего отдела не евреи. — Он упоминал, где служил? — Говорил какое-то немецкое слово… Тотен… Отен что-то… — Totenkopfverb?nde ? — Точно! В переводе это означает «отряд “Мертвая голова”». Это не отдельное формирование, а скорее подразделения СС, которые охраняли концентрационные лагеря Третьего рейха. В 1981 году мой отдел выиграл подобное дело, «Федоренко против США». Верховный суд постановил — по моему скромному мнению, очень мудро! — что любой, кто охранял нацистские концлагеря, обязательно принимал участие в зверствах и преступлениях нацистов. Лагеря представляли собой цепочки определенных функций, и, чтобы все работало, каждый в цепочке должен был выполнять свои должностные обязанности. Если один не выполнит — машина уничтожения застопорится. Поэтому совершенно не имеет значения, что делал и чего не делал один конкретный «винтик» — нажимал на спусковой крючок или запускал «Циклон Б» в газовую камеру, — уже одного доказательства того, что человек был членом отряда «Мертвая голова», было достаточно, чтобы возбудить против него дело. — 57 —
|