Теперь я твоя мама

Именно Джош Бейкер первым прозвал его Шпорой. Кличка прижилась. Карла подозревала, что Картер был даже рад ей, поскольку воображал себя шпорой, которая впивается в брюхо правительства.

На следующее утро она позвонила в его офис в избирательном округе. Секретарь извинилась и сказала, что не сможет соединить с ним, поскольку он уехал в Дойл Эрян.[4]Если она захочет назвать себя, секретарь передаст информацию Картеру.

– Скажите, что с ним хочет поговорить Карла Келли.

Пауза на другом конце провода была полна сочувствия.

– Конечно, я передам, мисс Келли.

Он перезвонил час спустя. Они договорились встретиться на следующий день.

Глава тринадцатая

Сюзанна

Когда мы встретились в первый раз, Дэвид как раз получил степень по геологии. Это и неудивительно. Он вырос рядом с песком и огнем, кремнем и окисями, ему были знакомы таяние и литье. Разведка нефтеносных месторождений и их разработка были его работой. Вскоре он уехал по контракту в Саудовскую Аравию.

Я обосновалась в Стеклянном доме Мириам. Вскоре я уже путешествовала по Ирландии, встречаясь с клиентами и создавая рыночную базу для Мириам. Я сняла один из новых строящихся домов на Маркет-сквер, и она часто приглашала меня к себе домой. Я стояла в комнате Дэвида и шарила в его музыкальной коллекции. The Chieftains и Horse Lips неожиданно соседствовали с Элисом Купером, Judas Priest и Black Sabbath. Я была знакома с творчеством первой группы, но тяжелый металл был не по мне. Слова песен были отвратительны, однако они завораживали: смерть, боль, ярость, будоражащие основы спокойствия. Я приняла его присутствие и подумала о его отсутствующем отце.

К тому времени я знала историю Мириам. Я спросила ее, не держит ли она зла на бывшего мужа, который бросил семью, когда Дэвиду было шесть лет.

Она пожала плечами и призналась, что ее единственным чувством было безразличие.

– А Дэвид? – спросила я, представляя его маленьким мальчиком, который остался один в комнате, слушал эту жесткую музыку и показывал средний палец человеку, покинувшему его на произвол судьбы.

– Сначала они встречались, – ответила она, – а потом прекратили, когда Дэвиду исполнилось тринадцать лет и он перестал вспоминать его.

Дэвид вернулся домой полгода спустя. Его кожа потемнела и обветрилась на солнце пустыни. В «Моллойс», местном пабе, где были популярны народные танцы, он выделялся на фоне толпы – загорелый зрелый мужчина с серьезным выражением лица. Пожилые женщины с залитыми лаком волосами и в цветастых платьях танцевали вальс и хаус с той же легкостью, что и напыщенные молодые люди, которые топали ногами и кружили партнерш под зажигательные ритмы. Оттерев меня в сторону, какая-то развязная девица тут же вытащила Дэвида на танцпол.