|
- Здесь была замешана женщина, правильно? – спросил он после долгого молчания. - Где это «здесь»? - уточнил я, обернувшись, словно он сказал о ком-то, кто только что вошел в церковь. - В Вашем отречении, Вашем поступке. Причина в женщине, которая Вас отвергла? Которая теперь далеко от Вас, которая, возможно, больше Вас не любит… или умерла? - Почему Вы так считаете? Неужели Вы видите меня насквозь, Магнус? - Нет, не вижу, - уверенно ответил он, - напротив, Вы окружены аурой таинственности, но нет никаких тридцати шести тысяч причин, которые могут ввергнуть человека в такое отчаяние и заставить уйти от мира после того, как он вел вполне светскую жизнь. Да и потом, Вы странно ведете себя с малышкой Барбарой, так словно Вы немного упрекаете ее за то, что она красива. - Я? Странно веду себя с Барбарой? Послушайте, Вы, конечно, очень крупный генетик, но в области психологии – еще очень большой вопрос! Я не упрекаю ее за красоту. В конце концов, она действительно очень красива, но вот за что я упрекаю ее, так это ее бескультурие, ее эгоизм, ее презрительность… В то время, как я пытался оправдаться, он разразился смехом. Впервые за долгое время я почти испытал доверие к себе подобному и в свою очередь захотел задать ему несколько вопросов: - А Вы, этот соблазн идти наперекор, никогда не захватывал Вас? - Конечно, - кивнул он, - и чем старше я становился, тем сильнее испытывал его. Я часто думаю о том, чтобы удалиться в свое маленькое ирландское поместье, предаться отдыху и спокойно дегустировать внушительные запасы вин из Бордо… - И что же Вам мешает? - Мои изыскания. Научный поиск – это как наркотик, Вам это понятно, - вроде того, что принимает наша подруга. И потом, в то время, как большинство моих коллег свихнулись на идее клонирования, я пытаюсь использовать свою некоторую известность ради одной цели: сделать так, чтобы знание без совести не погубило душу. Что ж, чем дальше развивалась эта история, тем сильнее я понимал, что эхо посланий, отправленных «Моной Лизой», разносится внутри каждого из нас. «Мона Лиза» в самом деле что-то затронула в нас четверых. Слишком явно. А что, если она – один из нас? — 31 —
|