Звонок домофона зажужжал резко, словно потревоженная оса. Шан вскочила. Кэлвин! Но стоит ли ему открывать? Может, лучше сидеть здесь взаперти с призраком Уилла? Сомнения в порядочности Кэлвина охватили ее с новой силой. Не слишком ли много она ему выболтала? Дорожит ли он ею хоть сколько-нибудь или она для него лишь способ добиться цели? Не поступила ли она опрометчиво, рассказав ему о жизни и родне Уилла? Позвонили снова, на этот раз более настойчиво. Шан открыла форточку и незаметно осмотрела залитую солнцем площадь Рэдклиф. Ей показалось, что внизу царит подозрительное безмолвие. Темно-зеленая «ауди» с откинутым верхом была припаркована явно впопыхах. Шан поспешно подбежала к домофону, открыла внешнюю дверь, затем свою и принялась ждать. Когда он наконец взбежал к ней по длинной лестнице, Шан не смогла сдержать горячую слезу, вслед за которой покатились еще и еще. Алекс стиснул ее в объятиях и захлопнул дверь. — Кому, как не тебе…— бормотала она, прижимаясь лицом к его черному льняному костюму. Алекс взял Шан за подбородок. — Я так и думал, что ты переживаешь. Я сейчас подвозил Макса и решил: дай-ка проверю, как ты…— Он обхватил заплаканное лицо Шан ладонями, взглянул ей в глаза и нахмурился: — Что у тебя было вчера на ужин — бутылка «Сансера»? «А что кроме нее?» — подразумевал его вопрос. Шан скривила рот: Алекс уже два или три раза становился свидетелем ее кризов. — Шан, послушай меня! Макс уже в норме — сегодня утром он выглядел просто молодцом и с гордостью собирался показать одноклассникам свое героическое ранение. Мне кажется, они сделали это нарочно — чтобы предупредить, но вовсе не навредить. Не обвиняй себя: не в твоей натуре видеть кругом одних прохиндеев. И все же мне очень нужен Кэлвин. Надеюсь, он прояснит хоть что-нибудь. От него по-прежнему ни звука? — Вообще ничего. Я даже звонила в общежитие его колледжа. По сотовому он не отвечает, а в квартире никто не берет трубку. Неужели все уже разъехались на Пасху? Видя, как недоверчиво качает головой Алекс, она призналась: — Мне даже страшновато за него. — Что ж, может, ты и права… Алекс задумался. Если они сочли, что у Кэлвина есть потаенные мысли относительно их «крестового похода» или служения их идеологии, его положение могло оказаться весьма незавидным — в зависимости от того, насколько он осведомлен об их замыслах. Но не следовало отвергать и предположение, что Кэлвин — виртуозный посредник, убедивший Алекса отдать своим сообщникам ценные рукописи Джона Ди под предлогом заботы о Люси, что позволило им без лишних осложнений завладеть добычей. Алекс до сих пор не мог определить для себя, каковы истинные симпатии троюродного брата. Саймон предполагал наличие оппортунистической подоплеки в отношениях Кэлвина к своим пособникам и их идеям, но все же тот вполне мог оказаться действующим членом партии «вознесенцев». Ни одним из этих соображений, впрочем, он не стал делиться с Шан. — 203 —
|