|
В его глазах Кэлвин прочел такую неприкрытую злобу, что поспешил отвести взгляд. Алекс посмотрел на сидящего на полу сына и только сейчас заметил, что мальчик за это время успел сложить подобие паззла из пергаментов, до которых у него самого пока не дошли руки. На обороте каждого рукописного листа имелся рисунок — ему и в голову не приходило, что каждый из них служит частью целого. Алекс улыбнулся и подмигнул сынишке, а Макс, казалось, вздохнул с облегчением оттого, что папа опять стал привычным. Собрав пергаменты в одну кипу, Алекс положил их в папку для документов и поспешно сунул ее в портфель. По пути он схватил свой медицинский набор, влез в один рукав плаща, крепко обнял Макса и, поцеловав его на прощание, напутствовал: — Не обижай Шан. Я тебя люблю. Ты у меня очень смышленый. Шан он обнял с не меньшим чувством и подчеркнуто поблагодарил: — Спасибо тебе. И они с Кэлвином ушли. * * *Машина остановилась посреди холмов, возвышавшихся над Шартрской равниной. Пейзаж был неуместно красив, поодаль вырисовывались силуэты деревьев. Водитель бесцеремонно вытащил Люси из машины. Она по-прежнему ощущала дурноту, хотя, стоило признаться, физически пока не пострадала — во всем надо уметь видеть положительные стороны. Тем не менее Люси успела основательно озябнуть: выходя из собора, она накинула легкое демисезонное пальто, но оно мало спасало от знобкой вечерней сырости, к тому же мартовское солнце уже село и температура продолжала опускаться. В сгущающихся сумерках Люси различила довольно милое строение, оказавшееся полуразрушенным фермерским домом, но ей в этот момент было не до архитектурных тонкостей. Удивительно, какой ужас иногда навевают живописные окрестности! Те двое впихнули ее в дверной проем, и Люси увидела перед собой сырое помещение, обогреваемое чахлым огнем, неподалеку от которого сидел за столом незнакомец и читал книгу. Ей показалось, что он почти не обратил внимания на их появление. «Боже, как все это понимать?» — спрашивала она себя, отказываясь верить в происходящее и окончательно упав духом. Обычное нападение на женщину должно выглядеть совсем иначе… Страх сжал ее, словно тисками; Люси не могла даже представить, как подступиться к сложившейся ситуации — если, конечно, к ней имелись подступы. — Я очень надеюсь, что вы не пострадали, мисс Кинг.— Одинокий обитатель старой фермы наконец оторвался от чтения.— Операция на сердце — дело серьезное. Она меняет человека. Люси смешалась: откуда ему знать такие вещи? Она внимательно посмотрела на хозяина: наружность вполне приятная, на вид лет сорок, полноват, седеющие волосы вьются, рост, кажется, средний. Человек сидел за простым деревенским столом перед недоигранной шахматной партией. Полемизировать с ним Люси не собиралась, поэтому усилием воли принудила себя к внешней невозмутимости, сознательно воздержавшись от вопросов о своем визите в этот запустелый уголок. Обежав взглядом комнату, она снова остановила его на лице незнакомца — того, видимо, развеселила и, пожалуй, отчасти впечатлила ее намеренная немота. Человек решил прервать затянувшееся молчание. — 135 —
|