|
После плодотворного обмена мнениями Кэлвин получил желанное вознаграждение — место преподавателя в колледже. Позже, при содействии все того же Эф-У, ему назначили аспирантскую стипендию, что давало Кэлвину возможность совершать рабочие поездки для написания диссертации. Его семья считалась зажиточной, поскольку владела недвижимостью и некоторыми акциями, но в свободном обороте денег всегда оставалось мало, и Кэлвин был признателен профессору за покровительство. По мере того как продвигалось их сотрудничество, он лучше узнавал Эф-У и вскоре обнаружил, что некоторые воззрения старшего коллеги на Божий промысел, Вознесение и креационизм[59] попахивают экстремизмом. Еще больше Кэлвина обеспокоили публичные заявления Уолтерса о том, что ответственность за трагедию одиннадцатого сентября следует взваливать не только на террористов-исламистов, но в равной мере и на атеистов, феминисток и геев. Тем не менее опасения за поведение патрона он решил держать при себе. Эф-У уже включил его в круг своих конфидентов, и Кэлвину вовсе не хотелось терять завоеванные позиции. Однако их взаимная привязанность расцвела еще пышнее, стоило ему нечаянно обмолвиться о гибели своего английского троюродного брата и о ключе с занимательной историей, которому обидная случайность помешала попасть в руки его матери. Кэлвин пояснил, что эта реликвия передавалась в их семье по материнской линии, но вручили ее почему-то его кузену из Англии, нарушив тем самым многовековую традицию. Он также высказал предположение, что ключ имеет касательство к книгам и документам, которые его знаменитый предок поостерегся выставлять на суд противоборствующих доктрин, расплодившихся в начале семнадцатого века. Эф-У, в свою очередь, выразил удивление, что впервые слышит обо всем этом от своего коллеги. Официант предложил новому посетителю меню, а Кэлвин тем временем с удивлением отметил про себя, как многое теперь связывает его с профессором. Тот, очевидно, пребывал в благодушном настроении, поскольку предложил молодому приятелю тоже выбрать что-нибудь. Сам он уже успел заказать самый обычный английский завтрак. — Обожаю эти сосиски,— пояснил он.— У нас таких нигде не готовят. Кэлвин недоумевал, почему Эф-У прямо не приступит к делу: это было совершенно не в его духе. — Ну, есть что-нибудь новенькое о твоих английских кузенах и о докторе Ди? Уолтерс принялся за еду, не сводя с Кэлвина пытливого взгляда, словно опасаясь пропустить что-нибудь важное. — Что будете заказывать, сэр? — спросил у Кэлвина подоспевший официант. — 104 —
|