|
10
Приток разношерстных толп на загаженный пустырь в Мидлотиане и в юго-восточные пригороды Эдинбурга озадачивал не только власти, но и самих бродяг. Различные новоявленные мудрецы Эры Водолея и псевдопророки выдвигали свои теории, местные власти ничего не могли поделать, а правительство не желало вмешиваться - и население палаточного лагеря уже превысило двадцать тысяч человек.
11
Торговля наркотой шла так бойко, что местные барыги не могли поверить своему счастью. Воодушевленные успехом в афере с избиением Клинта Филлипса и предстоящим получением компенсации за телесные повреждения, Джимми и Семо решили попробовать себя в другом деле. Семо знал одного чувака в Лейте, и они отправились к нему на угнанной машине, собираясь разжиться колесами и продать их потом путешественникам. Алека Мерфи, приятеля Семо, они подобрали в порту и поехали с ним на хату в Саутсайде, где жил некий Студент, как назвал его Мерфи.
- Этот Студент - нормальный пацан и никакой не студент, - объяснил Алек. - На самом деле нигде он не учится и учился-то лет сто назад. Правда, диплом у него есть - по экономике или еще какой-то хрени. Просто он до сих пор как студент бакланит.
Джимми и Семо сделали вид, что поняли это невнятное объяснение.
Алек предупредил их, что, по его мнению, Студент часто выражает простейшие мысли длинно и запутанно, на манер философских изречений, над которыми нужно долго размышлять. В подходящих условиях и в соответствующей компании Студент бывает в ударе и тогда довольно забавен, но такие условия и компании очень редки.
Поднимаясь по лестнице, Джимми Малгрю раздувался от гордости и нетерпения. В квартиру барыги он ввалился, чувствуя себя гангстером, и с довольным видом поглядел на свое отражение в зеркале. Вечером к закусочной придет Шелли, и он намекнет ей насчет “бизнеса”. То-то она офигеет! На Джимми внезапно нахлынула уверенность, что с Аланом Девлином покончено. Подумаешь, на заправке он работает! Тоже мне большой начальник! Кранты ему теперь, его песенка спета! Зато Джимми свое возьмет.
Буйные фантазии мгновенно увяли, едва очкарик с копной курчавых волос провел их в комнату, где тетка в красной безрукавке кормила из бутылочки младенца. На гостей тетка не обратила никакого внимания.
- А, это ты, Алек... Привет, - поздоровался Студент, явно ошарашенный молодостью гостей. - Давай-ка выйдем на пару слов.
- Парни, я на минутку, - сказал Алек, исчезая вслед за Студентом за дверью кухни.
Алек знал, что дал маху: не следовало приводить приятелей к Студенту домой.
- Сколько лет этим молокососам? - спросил Студент.
- Одному шестнадцать, другому семнадцать, - ответил Алек. - Зеленые еще, но реальные пацаны, из Роузвелла. Ты ведь вроде сам говорил, что сюда можно приводить подходящих парней.
- При прочих равных условиях, - согласился Студент. - Однако, как всем хорошо известно, новизна впечатляет юношей, и они часто не в состоянии удержать язык за зубами, а мне как-то не хочется, чтобы фараоны взяли меня за задницу.
- Эти парни знают правила игры, - пожал плечами Алек.
Студент в сомнении закатил глаза, блеснув стеклами очков.
В это время в комнате висело неловкое молчание: в присутствии матери с младенцем Джимми чувствовал себя не в своей тарелке. Видимо, Семо тоже было не по себе и, не выдержав, он заговорил:
- Сколько ему?
- Три месяца, - вяло ответила тетка, равнодушно посмотрев на Семо.
Тот задумчиво кивнул и вдруг спросил:
- А больно было?
- Что? - озадаченная тетка уставилась на него более осмысленным взглядом.
- Ну, в смысле рожать больно было?
Тетка оглядела Семо с головы до ног. Джимми невольно хихикнул: внутри словно заработал моторчик, от которого затряслись плечи и который никак невозможно выключить.
- Нет, правда, у меня просто в голове не укладывается такая жуткая штука, - с серьезным видом заявил Семо. - Подумать только, у тебя внутри растет что-то живое - это ж со страху чокнуться можно!
- Привыкаешь, куда деваться, - пожала плечами тетка.
- Да уж, никуда не денешься, - задумчиво кивнул Семо и, повернувшись к Джимми, засмеялся: - Привыкаешь, как миленький! Обратно-то не впихнешь! - Он снова перевел взгляд на тетку: - Верно я говорю?
Джимми опять захихикал, тетка покачала головой и вынула пушинку из уха младенца. В комнату зашел Студент и, бросив на тетку извиняющийся взгляд, провел гостей на кухню. Алек подмигнул приятелям. Из кухонного шкафчика Студент взял глиняный горшочек с надписью “сахар” и, покопавшись внутри, достал спрятанные таблетки.
- Пятьдесят кругляков, - улыбнулся он.
- Супер! - ответил Джимми, отстегивая бабки. Они вернулись в комнату и сели на диван. Студент
поставил музыку. Искоса глянув на тетку с младенцем, Джимми стиснул зубы, чтобы не захихикать. Он подумал о выбитых зубах Клинта и слегка затрясся от сдерживаемого смеха.
- Ист-коуст джаз, - объяснил Студент, подумав, что Джимми трясется под музыку, и повернулся к Алеку: - Весьма занятные вещи у вас там творятся.
- Угу, - неопределенно хмыкнул Алек.
- Это ведь в вашем захолустье собрались толпы бродяг? - обратился Студент к Семо.
Тетка впервые с интересом посмотрела на гостей.
- Нуда, - кивнул Семо. - Все психи к нам понаехали.
В ответ Студент пустился в пространные рассуждения о процессах, происходящих в современном обществе. Тут уж гости поняли, что пора валить, и заторопились к выходу. Выскочив за дверь с наивозможной поспешностью, приятели зашли в бильярдную, погонять шары и хлебнуть пивка. Потом Алек ушел, а Семо и Джимми угнали новую тачку, чтобы вернуться в свой медвежий угол.
По дороге Джимми, не удержавшись, проглотил один кругляк. Через несколько минут перед глазами поплыло, и он едва различал сидевшего за рулем Семо. Машина повернула за угол и помчалась по дороге, прямо на стену ослепительного сияния, исходящего от катафот. Теперь они летели по воздуху.
- Ух! Хорошо, что ты эти колеса не попробовал! - выдохнул Джимми. - Эй, слышь, чего говорю? Тебе не стоило бы это глотать!
- Да заткнись ты! Не мешай рулить... - простонал Семо. - Одну-то я закинул, круто зацепило!
- Стой! - заорал Джимми, охваченный диким ужасом, который трепетал в каждой клеточке тела. - Останови тачку!
- Да пошел ты! Я все прекрасно вижу... Лапы убери, кому сказал! - рявкнул Семо, когда приятель попытался схватить его за руку. - Я и при свете катафот все вижу... Лучше музыку вруби.
Джимми ткнул кнопку на панели.
Все дороги, что ведут к тебе, петляют, Все огни на пути ослепляют...
- Выключи эту хрень! - взревел Семо. - На радио поставь!
- Ладно... - вздрогнул Джимми и включил радио.
Все огни на пути ослепляют,
И столько всего я мог бы тебе сказать...
- Выруби эту хрень, я сказал! - прошипел Семо. - Радио включи, недоумок!
- А я что сделал? Это и есть радио! Ту же самую песню крутят!
- Мать твою! Ну ни хрена себе! - простонал Семо, обнаружив, что не в состоянии остановить машину. - Не останавливается!
Джимми закрыл глаза руками и посмотрел сквозь пальцы: машина не двигалась.
- Стоит... Мы стоим. Мы уже остановились, придурок!
Семо сообразил, что припарковался на обочине. Приятели вылезли из машины и осторожно пошли по улице. Все окружающие предметы расплывались перед глазами, словно расфокусированное изображение. Конечности налились свинцом, каждое движение давалось с трудом. Идти, нужно идти дальше. Только не останавливаться. И вдруг они встали как вкопанные.
— 12 —
|