|
Дорогая Кэти. Самого счастливого шестнадцатилетия! Твоя мама Дорогая внучка! Поздравляем с шестнадцатым днем рожденья! Любящие тебя бабушка и дедушка. Моей подружке. Дорогая Кэти! С днем рожденья! Любящий тебя Джон Милая Кэти! С днем рожденья, зануда! Еще несколько месяцев, тебе снимут скобки, и я не буду знать, что ты ела на обед. Тоби Доченька! Поздравляю! Тебе шестнадцать! Надеюсь, Джон не пытается тебя поцеловать! Твой папа Дорогие мама и папа, я больше никогда не заговорю с Рупертом. Счастливые шестнадцать, черт побери! Кэти настояла, чтобы я отдала ей деньги, которые планировала истратить на подарок, сказала, сама поедет в город и выберет себе что-то из одежды, и я обрадовалась, потому что обычно я ночами не сплю, придумывая «идеальный» подарок, который она как пить дать возненавидит и забросит под кровать. В общем, в итоге она вошла в дом за руку со своим здоровилой (Джоном) и так улыбалась во весь рот, что я немедля почувствовала подвох. Она приподняла топ, спустила немного джинсы, и я это увидела. Чертову татушку! Омерзительную, пакостную, невыразимо уродливую – я только что поняла, что говорю, как ты, мама! – татуировку. Правда, ма, она ужасно уродливая. При этом еще сочится кровью и начинает опухать. Очевидно, Руперт сказал, что тем, кому исполнилось шестнадцать, согласие родителей не требуется. Я пошла вниз в интернет-кафе проверить, в самом ли деле это так. Похоже, что да, но я найду какую-нибудь лазейку, чтобы подвесить его за одно место… Хозяин интернет-кафе, толковый парень, поинтересовался, все ли у меня в порядке, и на вид был всерьез озабочен, так что я даже подумала, не начало ли это чего-нибудь романтического. Но потом поняла, что луплю по клавиатуре так, что он, наверно, беспокоится за свою собственность. Еще тошней оттого, что в тот день я пыталась готовиться к последнему экзамену, а дребезжание, доносившееся из салона тату, ужасно мешало. И ведь я понятия не имела, что под этот визг уродуют тело моей дочери. При этом немыслимо сказать Руперту, что я об этом думаю, потому что нельзя выразить мою ненависть к татуировкам, не ранив его в самое сердце, ведь он сам – ходячая татуировка. Но мало этого! Кэти еще и язык себе проткнула. Это Руперт сделал бесплатно. В подарок, черт бы его взял. Говорит она так, словно во рту у нее горячая картошка. В общем, представьте: входит ребенок в дом, неестественно скалясь, еле выговоривает: «Аам, аатри, а ату еаа», а потом поднимает маечку. И как я, по-вашему, должна реагировать?! Джона разукрасили тоже: у него на бедре клюшка для травяного хоккея и мяч. Вам лучше не знать, на что это похоже, тем более что Руперт нарисовал мяч слишком близко к клюшке и с неправильного ее конца, если вы понимаете, о чем я. — 167 —
|