|
Алекс: Извини, что не выходил в Сеть раньше. Даже не заметил, что прошло столько времени. Время летит как сумасшедшее. Рози: Я так и поняла, что ты занят. А я переехала в новую квартиру. Алекс: О, черт, в самом деле! И как она? Рози: Нормально. Была страшная дыра, когда освободилась, но плакса Брайан нам очень помог. Починил все сломанное и отчистил все запачканное. Пахал как раб. Алекс: Так вы что, теперь ладите? Рози: Ну, стало полегче. Хочется задушить его всего раз десять на дню, не больше. Алекс: Неплохо для начала. А как насчет чувств? Рози: Что? К Брайану-плаксе?! Ты спятил! Этот человек создан только для того, чтобы сдирать старую краску и циклевать полы. Алекс: А-а! А у тебя кто-нибудь есть? Рози: Есть. Тринадцатилетняя дочь, новая работа и куча счетов. Мне, знаешь ли, не до этого. Хотя нашелся сосед, который позвал меня на свидание на будущие выходные. Алекс: Пойдешь? Рози: Сначала послушай, что это за сосед, а потом поможешь разобраться с дилеммой, которая передо мной встала. Значит, так. Его зовут Сенджей, ему шестьдесят, женат, живет с женой и двумя сыновьями, владеет индийской закусочной навынос. Да, и ни за что не догадаешься, куда он меня пригласил. Алекс: Куда? Рози: В свою забегаловку. Сказал, угощает. Алекс: Так в чем дилемма? Рози: Очень смешно. Алекс: Ну, по крайней мере, у тебя дружелюбные соседи. Рози: И этот – еще не самый милый. Еще есть владелец тату-мастерской (которая тоже находится под моей квартирой), с головы до ног весь разукрашенный. У него роскошные черные шелковистые волосы, которые он заплетает в косу, и аккуратно подстриженная козлиная бородка. Выше шести футов, носит кожаные штаны, кожаный жилет и здоровенные байкерские сапоги со стальными носами. Если не разрисовывает людям шкуру внизу в мастерской, то включает на всю мощь музыку в своей квартире, которая от моей через стену. Алекс: Кто бы сомневался, что ты поселишься рядом с любителем хард-рока. Рози: Вот тут ты ошибаешься. Его зовут Руперт; ему тридцать пять, он выпускник Тринити-колледжа в Дублине, у него диплом по ирландской истории и степень по ирландской литературе. Джеймс Джойс – его идол, и на груди у него цитата: «Ошибки – врата открытия». Помешан на классической музыке и опере, и каждый вечер в пять часов, когда он закрывает мастерскую и подсчитывает выручку, у него грохочет Второй концерт для фортепиано Брамса си-бемоль мажор, опус 83. Потом он поднимается к себе, готовит себе поесть что-то упоительно пахнущее и садится в миллионный раз читать Улисса, в то время как из динамиков несется Паваротти (особенно часто – Nessun dorma[1]). — 141 —
|