Рабы

Майкл застал нас во время игры в «Дум» на офисной операционной системе и пришел в ярость... или, точнее сказать, он удалил ее из системы и прочитал мне лекцию о потерянных человеко-часах, когда я попозже спросил у него разрешения переустановить игру. В конце концов он согласился, так как для морали работника было бы сущей катастрофой не иметь возможности погоняться за своими коллегами и поубивать их.

— И еще, Даниил, в октябре выйдет новая версия под названием «Дум II», и ходят слухи, что пиратские копии этой игры содержат в себе вирус, убивающий жесткий диск. Так что прошу даже не думать о ее установке.

Повезло!

Баг был настолько зол, что хотел написать Марбургс-кий вирус и вставить его в машину Майкла, но это просто типичная для Бага болтовня. Марбургский вирус так опасен, что его даже невозможно изучить. Тридцать семь работников немецкой лаборатории умерли, связавшись с ним.

ЧЕТВЕРГ

Хода сегодня назвал меня криптофашистом.

В честь этого я форматирую

данный абзац

крайне право.

Сегодня Майкл рассказал кое-что очень классное. Он утверждает, что с нами как биологическим видом произошло нечто выдающееся и беспрецедентное:

— Мы достигли точки критической массы, когда количество памяти, которую мы экстериоризировали в книги и базы данных (перечислил несколько источников), сейчас превышает количество памяти, хранящейся внутри совокупности наших биологических тел. Другими словами, «снаружи» памяти больше, чем существует внутри «всех нас». Мы перепрограммировали свою сущность.

Он продолжил:

— И в данной новой ситуации основание для существования понятия «история» становится необязательно утраченным, но каким-то несущественным. Доступ к памяти замещает собой историческое знание как способ обработки прошлого нашим биологическим видом. Память пришла на смену истории — и это отнюдь не плохая новость. Напротив, это замечательная новость, так как она означает, что мы больше не обречены повторять свои ошибки; становясь аналоговыми, мы можем редактировать себя, как документ на экране. Процесс перехода от истории в центре к памяти на периферии первоначально может оказаться ухабистым, пока люди будут двигаться по интеллектуальной инерции, но этот переход неизбежен. И благодарение небесам, мы изменили природу самой перемены: перспектива циклических войн, смутных времен и золотых веков никогда меня не. привлекала.

И наконец:

— И продолжающаяся демократизация памяти может только ускорить устаревание истории, как мы ее когда-то понимали. История на поверку оказалась нестабильной интеллектуальной конструкцией, подверженной ревизионизму, в которой круг личностей, имеющих доступ к большой базе данных, доминирует над другим кругом с меньшим доступом. Это предвечное изречение «знание — сила» оказалось опровергнутым, когда все знание обрело возможность «копировать-и-вставить» — знание становится мудростью; теперь стал возможным расцвет творчества и интеллигентности, пребывавших прежде в тени из-за недостатка доступа к новым идеям.