Похитители жвачки

Поговорим о цветах, что ты мне подарил…

Спасибо! Я обожаю любые цветы. Когда их принесли в контору, я почувствовала себя суперзвездой, Мэг Райан, не иначе (пока эта резвушка не набила всем оскомину). Да, это были ромашки, выкрашенные в голубой цвет. Их могла подарить мне бабушка, но к черту! Я получила цветы! И, Роджер, твое письмо было вовсе не унылое. Оно искреннее, и это здорово.

Недавно Бетани прислала очередное коротенькое сообщение: «Не волнуйся, у меня все хорошо». Поэтому я повторюсь: если ты узнаешь хоть что-нибудь, отчего мне может полегчать, пожалуйста, напиши. Да, ты оказался в странном положении… Я пойму, если ты захочешь постоять в сторонке и не вмешиваться в семейные дела.

Пока, Роджер!

Еще раз спасибо,

Ди-Ди.

P.S. До того как я закатила Бетани скандал, она рассказала, что ты принимаешь кларитин от аллергии, и из-за этого тебе снятся очень реалистичные сны. Какое странное свойство у твоего лекарства – создавать иллюзию реальности. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Из-за твоих красивых цветов меня одолел чих, так что вечером я отправилась в аптеку и купила кларитин. Потом легла спать и – хей-хо! – мне приснилось, что к нашему дому приближается торнадо, а на дворе ночь. Я подумала: это же бред, торнадо бывает только днем. Но тут Бетани, вцепившаяся в порог двери, говорит: «Мама, это в кино торнадо только днем. Ночью они тоже бывают, просто без освещения их не могут снять на камеру».

Даже во снах Бетани куда рассудительнее, чем я.

Роджер, моим ручке и бумаге так грустно…

Бетани

Через: «Федекс»

Роджер, ты почему не пишешь? Я сижу в бистро на левом берегу Сены, пьяная и убитая горем. Расскажу, что случилось со мной днем. Я вышла из гостиницы в подавленном настроении – меня удручали рождественские прибамбасы на улицах. Не просто потому, что они рождественские, а значит, уже удручающие, нет. Еще и потому, что здесь все намного красивее и… искреннее, чем картонный шлак на окнах «Скрепок». В общем, я чувствовала себя соплячкой и идиоткой, недостойной всей этой красоты, в которой французы варятся каждый день. Она меня убивает, эта красота. Такое ощущение, что у каждого встречного француза рентгеновское зрение, и он видит, что я живу с матерью в коробке из-под «Клинекса», на другом конце света, что я не умею готовить, слишком много смотрю телевизор и никогда не смотрю исторические передачи.

Итак, я шла по улице, все больше думая о плохом, как вдруг из дверей одной гостиницы вышел мужчина, одетый как врач из книжки «О всех созданиях – больших и малых», весь в темно-зеленом и коричневом и в куртке, какую англичане надевают, когда в их загородный дом приезжают журналюги из «Хеллоу!». С ним были двое детей и жена, и тут кровь застыла у меня в жилах. Потому что это был Джонни Депп. Прямо у меня под носом. Совершенно нормальный, с нормальными детьми, а Ванесса Паради, кажется, была не в духе. На секунду наши глаза встретились, он улыбнулся и подмигнул мне, а потом они сели в «рейнджровер» и укатили.