|
А знаешь что? Мне наплевать, почему ты уехал, — говорит Кара. — Я просто хочу знать, зачем ты вернулся, раз тебе здесь никто не рад. Мама рада. — Я делаю глубокий вдох. — И я сам рад, что вернулся. Нашел в своем Таиланде Бога или Будду? Или кого там? Искупаешь грехи прошлого, чтобы перейти на новую ступень своей кармической жизни? Знаешь что, Эдвард. Я тебя не прощаю. Вот так! Я даже ожидаю, что она покажет мне язык. «Ей больно, — говорю я себе, — она злится». Послушай. Если хочешь меня ненавидеть, хорошо. Если хочешь, чтобы следующие шесть лет я провел, вымаливая прощение, — я так и сделаю. Но сейчас речь не о нас с тобой. У нас еще будет время выяснить отношения. Но у отца этого време ни нет. Нужно сосредоточиться на нем. Когда она втягивает голову в плечи, я принимаю это за знак согласия. Врачи говорят, что такие повреждения, как у него, не лечатся... Они его не знают, — возражает Кара. Они же врачи, Кара. Ты его тоже не знаешь... А если он никогда не придет в себя? — перебиваю я сестру. — Тогда что? По ее побледневшему лицу я понимаю, что она даже мысли такой не допускала. Не позволяла даже зернышку сомнения зародиться в своей голове, боясь, что оно пустит корни, как бурьян вдоль дороги, разрастающийся так же быстро, как рак. Ты о чем говоришь? — шепчет она. Кара, он не может быть вечно подключен к аппаратам. Она от удивления открывает рот. Господи! Ты так его ненавидишь, что готов убить? Какая ненависть?! Знаю, ты в это не поверишь, но я достаточно его люблю, чтобы задуматься о том, чего бы хотел он сам, а не чего хотим мы. У тебя, черт возьми, довольно извращенный способ демонстрировать свою любовь! — заявляет Кара. Ругательства из уст младшей сестры — как скрежет ногтями по школьной доске. Ты же не станешь уверять, что отец захотел бы, чтобы за него дышал аппарат. Захотел бы жить с человеком, который станет его подмывать и менять пеленки. Что он не скучал бы по своей работе с волками. Он борец. Он не станет сдаваться. — Она качает головой. — Поверить не могу, что мы вообще это обсуждаем! Поверить не могу, что ты считаешь, будто у тебя есть право рассказывать мне, чего хотел бы или не хотел отец! Я просто трезво смотрю на вещи, вот и все, — отвечаю я. — Мы должны быть готовы принять трудное решение. Решение? — задыхается она от возмущения. — Мне ли не знать о трудных решениях! Как поступить: сломаться или держать все в себе, пока родители разводятся? Несмотря на то что единственный человек, который бы понял мои чувства, бросил меня? С кем жить? С папой или с мамой? Потому что, каким бы ни было решение, оно обязательно ранит второго родителя. Я приняла трудное решение и выбрала папу. Как ты вообще посмел сказать мне, что сейчас я должна от него отвернуться? — 50 —
|