В Москву!

— Зачем у Даура свитер купила? Лучше бы у меня мед купила! — сказала ей вслед одна из одетых в черное торговок, в черном платке на голове.

— Правильно сделала, что купила, — сказала другая, в таком же платке. — У него дочку надо замуж пора выдавать — уже скоро школу закончит!

Вздрагивая на ямах дороги, волга въехала в светлый поселок. Под сказочными кипарисами спали худые коровы. Почти у каждого кипариса стояли цветы и гранитная табличка с фамилией.

— Это с войны? — спросила Алина.

— Нет, с какой войны! — сказал водитель. — Это молодежь на машинах гоняет. Ума нету — разбиваются насмерть прямо об эти кипарисы.

— Ты посмотри, здесь и светофор поставили! В первый раз после войны вижу в Абхазии светофор, — сказала Лиана.

— Он сейчас не работает, но, когда работает, всегда красный цвет показывает, — с гордостью рассказал Виталик, обернувшись из-за руля на Алину. Алина смотрела в окно. «Какая женщина красивая и скромная. Как Кристина Орбакайте. Но все время грустная», — подумал Виталик.

Наконец волга остановилась в проулке с чисто выметенными двориками и цветами на улочках возле заборов. Ветерок доносил с пляжа запах моря и коровьих лепешек. По узкой гравийной дороге гуляли мохнатые свиньи. На лавочке перед домом сидела бабушка с палочкой в черном платочке и сама себе жаловалась на невесток.

Навстречу Алине и Лиане выбежал чумазый котенок.

— Токсик, а ну вернись! — крикнул кто-то из глубины двора. У калитки показалась племянница Лианы Джульетта с огромным алюминиевым тазом в руках.

— Как, ты сказала, его зовут? — спросила Лиана, показывая на котенка.

— Токсоплазмоз! — торжественно объявила племянница. — Коротко — Токсик. Красивое слово «токсоплазмоз». Я в женской консультации слышала.

Джульетте — девушке с узкими бедрами, ровным личиком и растрепанными детскими бровками — было семнадцать лет, и она была беременна третьим. Алина заметила с ужасом, что из-под огромного таза виден такой же огромный живот, как будто приклеенный к тоненьким ножкам.

За ней вышла и сама Кремлина — женщина неопределенных лет, усталая, темная, похожая на всех женщин на километры вокруг, в краю, где становятся бабушками к тридцати.

— Так умираю, что аж в обморок падаю, — сказала Кремлина, обхватив руками голову.

— Отходняк у меня — вчера бухали, не представляешь как! Джульетте кто-то сказал на базаре, что через год конец света — по русскому телевидению видел. Вот мы до утра сидели: конец света обмывали.