Средний пол

– Сколько ты видел женщин с ростом шесть футов два дюйма, худых и с большой грудью? Мало. Потому что это свойственно только таким как я.

Несмотря на свою красоту Зора не хотела быть женщиной и предпочитала называть себя гермафродитом. Она стала первым гермафродитом, с которым я познакомился. Первым существом, подобным мне. Уже в 1974 году она пользовалась редким в те времена термином «интерсексуал». После Стоунуолла прошло всего пять лет, а движение геев только набирало силу. Оно прокладывало пути для дальнейшей борьбы за половую самоидентификацию, в частности и за нашу тоже. Однако Общество гермафродитов Северной Америки будет основано лишь в 1993 году. Поэтому у меня есть все основания считать Зору Хайбер пионером, своего рода предтечей, Иоанном Крестителем. Разве что все происходило не в пустыне, а в Америке, а именно в бунгало, в котором она жила в долине Ноя и где теперь жил я. Изучив строение моего организма, Боб Престо призвал Зору и распорядился, чтобы она приютила меня у себя. Зора принимала беглецов, подобных мне. Это входило в ее обязанности. А туман Сан-Франциско гарантировал ее подопечным укрытие. Неудивительно, что Общество гермафродитов было основано именно здесь, а не где-нибудь в другом месте. И Зора участвовала в этом процессе еще задолго до его оформления, возглавляя один из энергетических центров. В основном ее политика заключалась в обучении, и в течение тех месяцев, которые я провел с ней, она многому меня научила, выводя из состояния провинциального невежества.

– Если не хочешь, можешь не работать на Боба, – говорила она. – Я и сама собираюсь от него уйти. Это временное занятие.

– Но мне нужны деньги. Они отняли у меня все деньги.

– А как же твои родители?

– Я не хочу просить у них. Я даже позвонить им не могу, – признавался я.

– А что случилось, Калл? Что ты здесь делаешь?

– Они отвезли меня к врачу в Нью-Йорк, и он хотел сделать мне операцию.

– И поэтому ты убежал.

Я киваю.

– Считай, что тебе повезло. Я все поняла про себя лишь в двадцать лет.

Этот разговор произошел в первый же день, когда я появился в доме Зоры. Тогда я еще не начал работать в клубе. Сначала нужно было залечить мои ссадины. Я уже ничему не удивлялся. Когда путешествуешь как я, без определенной цели и плана, неизбежно становишься открытым. Именно поэтому первые философы были перипатетиками. Как и Иисус Христос. И вот я сижу в позе лотоса на полу и пью из пиалы зеленый чай, с надеждой, любопытством и вниманием глядя на Зору После того как я остриг волосы, мои глаза стали казаться еще больше, как у персонажей византийских икон, стоящих по бокам ведущей в рай лестницы, в то время как их собратья проваливаются в геенну огненную. Разве после всех обрушившихся на меня потрясений я не вправе был ожидать вознаграждения в виде каких-нибудь сведений или откровений? И сидя в доме Зоры в лучах тусклого света, я походил на пустой сосуд, ожидающий, когда она наполнит меня своими словами.