|
Шэрон дала мне странные указания: два поворота влево, два поворота вправо – зеркальное отражение дороги к матери. Я припарковался и нашел трейлеры. Открыл дверь, думая, что увижу отца в слюнявчике для грима и с бутылкой воды. А он целовался взасос с девушкой, очень похожей на Эллен Ковач, которая училась в моей школе на два класса младше. – Папа? Французский фарс какой-то: отпрыгнули друг от друга и начали приглаживать волосы и поправлять футболки, типа между ними ничего не было. Не волнуйтесь, – сказал я, – никто никого не осуждает. – Сынок, это Эллен. – Привет, Эллен. – Итан, ты со школы совсем не изменился! – Вы вместе учились? – А она тебе не говорила? Отец сказал: – Мы влюблены. Странно, да? – Знаешь, сегодня я видел кое-что постраннее. Отец пытался хоть как-то оправдаться. – Эллен занимается выбором натуры. Умная девочка. Надо менять тему. – И как съемки? Эллен ответила: – Вообще-то не очень. Мы готовили сцену, которая происходит якобы в Нью-Мехико, что изобразить в Ванкувере невозможно, по крайней мере с нашим бюджетом. Поэтому мы полили все поле и овраг изоцианином цинка. Он дает хороший цвет ржавчины. Правда, в соседней речке лосось не будет водиться несколько лет. – Разве она не талант? – спросил отец. – Да, талантище. Эллен сказала: – Мне нужно готовиться к завтрашнему дню. Будет долгая съемка. Над ранчо зависает главный корабль. Отец сказал: – Ничего, мы пока посмотрим, что отснято. – Он повернулся ко мне. – Пошли. Голубки поцеловались на прощание, и я пошел за отцом в другой трейлер. Мы выбрали самый плохой момент – просмотр запорченных кадров. В объективе застрял волосок, в микрофоне оборвался провод. При виде этого мужчины в костюмах обильно потели. Даже мне, непосвященному, было понятно: куча денег ушла на ветер. Отец спросил режиссера: – Мэтт, ты не мог бы… – Тебя вырезали, Джим. – Что? – Твоей роли больше нет. – Папа, я думаю, нам лучше уехать. По дороге к трейлеру массовки отец твердил: -Как же моя роль… – Давай я отвезу тебя домой. Я ехал и думал, нет ли какой-нибудь субъективной, неэйнштейновской теории времени, которая объясняла бы, как я ухитрился впихнуть столько странностей в один день. Стив, черепахи, мертвые байкеры, отцовские интрижки. По ощущению этот день был похож на два или три, сжатых в один. Интересно, у богатых людей, которые в день зарабатывают больше, чем я за весь месяц, восприятие времени тоже другое? Оно медленнее или быстрее, чем мое? — 16 —
|