Стиляги. Как это было

Дакрон – был такой материал новомодный американский. Не нейлон, а именно дакрон, и рубашки были дакроновые, и пиджаки дакроновые. Для американцев это было дешевкой, а для нас выглядело очень эффектно. Рубашки были смешанные – дакрон с хлопком. Они очень легко стирались, сушились, и их можно было не гладить.

Юрий Дормидошин:

Я купил плащ у финнов. Он весь переливался. Я его купил за четырнадцать рублей – долго торговался, сбил цену с двадцати. И я был просто каким-то героем несколько дней. Потом я влез в краску и понял, что его надо продавать. Мне дали за него сто рублей и поддельный аттестат об окончании десяти классов: я сделал шикарный бизнес. Сто рублей тогда были большие деньги. И аттестат тоже стоил что-то – мне он был нужен.

Вадим Неплох:

Каучук наклеивали на обыкновенные ботинки, чтобы была толстая подошва. Узенький галстучек. Узкие брюки, и пиджаки – такие плечи большие. И подкладывали плечи тоже. Но мы не относились к этим ультра-стилягам, не были стиляжными ортодоксами, на которых рисовали карикатуры. У нас была одежда более американского стиля. Мы не выделялись среди других стиляг – а некоторые делали невозможные вещи, чтобы как-то эпатировать публику. А мы не эпатировали, просто думали, что это хорошо. Но все равно вызывали ненависть какую-то, потому что “другие” люди всегда вызывают ненависть.

Олег Яцкевич:

Стоим с приятелем в кафе-автомате, кушаем. И говорит он – от переполнявших его чувств: “На мне все штатское”. А я: “А что, все должно быть военное?” Он: “Дурень ты, все из Штатов”. А у него тетка жила где-то в Калифорнии, еще первой волны иммигрантка, ему ежемесячно посылала пятьдесят долларов. А пятьдесят долларов тогда – это не те пятьдесят долларов, что сейчас. На них можно было что-то купить в спецмагазине.

Анатолий Кальварский:

Такую одежду видели в фильмах. Фильмов этих было очень мало. Мы собирались на одной квартире и смотрели, в частности, “Серенаду Солнечной долины”, потом “Джордж из Динки-джаза” и еще что-то. Естественно, одежда киногероев очень резко отличалась от нашей. Я не могу сказать, что именно меня подвигло. Но я с удовольствием купил у одного чешского студента – через своего знакомого – весьма поношенные, на толстой подошве туфли. Узкие брюки мне просто нравились, потому что они никогда не были мятыми, и я с удовольствием их носил.

Я играл тогда в полупрофессиональном джазе. Играли мы на танцевальных вечеринках. На них собиралась молодежь, которая любила послушать или потанцевать под джаз.