|
Грабят, убивают, “Чучу” напевают И бара-бара-барают стильных дам! — и он жестом фокусника откинул крышку. Мэлс замер, глядя на новенький, сверкающий сакс. Слов не было, он ударил Фреда в плечо. Тот ответил. Какое-то время они, сдерживая смех, мутузили друг друга через стол. Потом Мэлс бережно взял саксофон, вставил мундштук и пробежал пальцами по клапанам. Сакс ответил сильным чистым звуком. Тотчас в комнате заплакал ребенок. Они замерли, глядя друг на друга круглыми глазами, потом синхронно обернулись к двери. Полина выглянула из-за двери, укоризненно качнула головой. Они отчаянно замахали руками: больше ни звука! – Посмотрю на бэбика? – сказал Фред. – Все равно разбудили. Мэлс поманил его за собой, подкрался к двери, приоткрыл и заглянул в щель. Полина качала сына на руках. Мэлс уступил место Фреду. Тот посмотрел в комнату, потом перевел глаза на Мэлса. – Этот? – уточнил он. – Этот, – подтвердил Мэлс. Фред снова приник к щели, озадаченно морща лоб. Обернулся к Мэлсу. Потер ладонью подбородок. – Знаешь, Мэл… – задумчиво сказал он наконец. – Мне кажется, ты слишком часто слушал Чарли Паркера… Они вернулись за стол. – Ну, Фред, – Мэлс нетерпеливо потер руки. – Теперь главное! Про Америку. Давай с самого начала! – Про Америку? – Фред тяжело вздохнул. – Я не хотел тебя расстраивать, Мэл, но у меня тоже неприятные новости… Тот удивленно посмотрел на него. – Давай выпьем, чувак! Все легче будет, – Фред разлил виски по стаканам. Мэлс потянулся чокнуться, но Фред убрал свой стакан. – Не чокаясь. – Что, кто-то умер? – В определенном смысле… – Фред выпил, встал и прошелся по комнате. – Мэл! – трагически сказал он. – Прими этот удар достойно, как мужчина! Не надо рвать волосы, посыпать голову пеплом, бросаться на стены и примитивно бить посуду! – Ладно, давай, не тяни! – не выдержал Мэлс. Фред остановился напротив. – Мэл, я был в Америке… – скорбно начал он. – Я был в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Я проехал пять штатов… Мэл! – заорал он. – Там нет стиляг!!! Полина, закипая, встала на пороге и уперла руки в пояс. Они стояли в пивной среди промасленных работяг, с опустевшей наполовину бутылкой виски на столике. – У моей правоверной единственное достоинство: в десять ноль-ноль она ложится спать, и через пять минут ее можно грузить в багажный вагон, – рассказывал Фред. – А через десять я уже хилял по Бродвею. Я видел ночной Нью-Йорк, Мэл, там не осталось ни одного бара, в котором меня не знают в лицо. Я был во всех джаз-клубах Лос-Анджелеса. Там действительно много стильных чуваков. Вот американский стиль, Мэл, – указал он на свой строгий темно-серый костюм с широченными брюками. — 44 —
|