Седой

— Почему это я должен чистить тебе ботинки? Сам чисть.

— Мотя, посмотри там… — Слон неторопливо поднялся.

Мотя выглянул в коридор и плотно закрыл дверь. Олега растерянно оглянулся: одни с интересом наблюдали, другие отводили глаза.

— Не будешь? — улыбаясь, спросил Слон.

— Не буду, — Олега отложил щетку.

Слон, улыбаясь, ударил его в лицо. Олега пошатнулся, вскинул руки, защищаясь.

— Еще? — улыбаясь, спросил Слон.

— Давай-давай, — Малек услужливо вложил щетку в руку Олеге. — Ну, вот так, вот так…

И Олега, присев, холодея от стыда и страха, в гробовой тишине стал чистить улыбающемуся Слону ботинки…

По заснеженной улице, согнувшись, Олега тащил пять портфелей: по два в руке и свой под мышкой. Слон с компанией, обнявшись, шагали впереди. Детдомовцы растянулись на всю улицу, играли в снежки, весело толкались…

В классе Олега, похудевший, потерявший румянец, сонно клевал носом. Учительница Марина Павловна, молодая, красивая, с ямочками на щеках, проходя мимо его парты, ласково потрепала его по макушке. Тотчас за ее спиной сидевший сзади Слон с размаху врезал кулаком по тому же месту. Олегин сосед, крепыш Сережа Новгородский, сведя брови, оглянулся на него, потом на Олегу:

— Ты чего, Петух! — зашептал он. — Ты чего терпишь-то? Да я б ему морду за это разворотил! Чего, боишься? Давай вдвоем. А будет ерепениться, я ребят с улицы соберу, ну?

Олега съежился, испуганно глянул назад: не слышит ли Слон?

— Не надо, Серег… Это мы так… Я не обижаюсь…

— Ну и фиг с тобой. Шестери, как веник. А ко мне больше не суйся, я с шестерками не разговариваю! — Новгородский отсел на край парты…

На перемене в малышовый коридор спустилась Белка.

— Как ты, Олежка?

— Скоро мама приедет?

— После Нового года.

Олега вскинул на сестру потрясенные глаза:

— Ты же говорила — уже скоро!

— Она не может пока, Олежка…

Подкравшийся Слон в упор всадил в щеку Олеге жеваную бумагу с линейки. Алла схватила его за чуб.

— Ну, ты, мочалка… — процедил Слон, отступая.

Малек в это время подобрался сзади и задрал ей юбку.

Белка присела, прихлопнула юбку и повернулась к Мальку, Слон тотчас пнул ее ногой под зад, налетели все разом, Алла пошла от них, потом побежала, Мотя засвистал ей вслед, Малек заорал:

— А трусы-то синие!

И все подхватили:

— Синие! Синие!

Олега стоял, опустив голову, чуть не плача от позора и бессилия…

Потом была контрольная, Олега сидел один — Новгородский пересел на другую парту — и торопливо решал примеры на бумажке.