Глобалия

Явная ирония, с которой были произнесены эти слова, выдавала такой жестокий расчет, что Байкал счел позорным проявить малейшую слабость.

— А как насчет Кейт? — спросил он твердым голосом, как будто речь шла о хладнокровном обсуждении условий договора.

Рон Альтман провозгласил с печальным видом, нисколько не скрывая, что ломает комедию:

— Пока она останется у нас. Это не значит, что в один прекрасный момент вы не сможете с ней воссоединиться. Вам остается только изобрести способ. Вот, кстати, и первая цель, которую вы можете поставить себе в новой жизни.

На секунду у Байкала появилось искушение спросить, может ли он отказаться. Но с тех пор, как его снова арестовали, в Глобалии его ожидало мало хорошего. Возможно, приговор и не окажется особенно суровым, но за ним последует пожизненный надзор, и до конца жизни уже не удастся вырваться из лап психологов.

К тому же Байкалу только что бросили вызов. Этот старик от имени целого мира, хоть и непонятно, по какому праву, цинично, но откровенно провоцировал юношу, швырнул ему прямо в лицо перчатку.

— По крайней мере, смогу я перед отъездом увидеть Кейт?

Рон Альтман, казалось, размышлял.

— Мы постараемся организовать вам встречу... Пока не знаю, каким образом... У вас должна быть возможность любить ее по-прежнему. Поймите нас правильно. Мы должны использовать все средства, чтобы помочь вам... нас возненавидеть.

Тени в саду становились все заметнее, все чаще мелькали туда-сюда, перешептывались все громче. Может быть, так Байкалу давали понять, что беседа подходит к концу.

Юноша подумал, что, реши он проявить агрессию, например, наброситься на Альтмана, близость телохранителей должна была бы остудить его пыл. Но, к своему удивлению, он понял, что у него нет ни малейшего желания драться. Несмотря на все, что сказал ему Альтман, Байкал не испытывал к нему той ненависти, какую вызывали у него все его предыдущие гонители, подлое тюремное начальство, самодовольные холуи Министерства социальной безопасности.

Может быть, благодаря тому, что они только что обедали вместе, Байкал проникся к Альтману каким-то особым уважением, едва ли не симпатией. Теперь, уже зная, какова была конечная цель этого разговора, молодой человек понимал, что они станут врагами, и даже наверняка уже от исхода этой битвы будет зависеть его судьба, судьба Кейт, его счастье, а сверх того, быть может, и будущее множества незнакомых людей.

Глава 8

БАЙКАЛУ СКАЗАЛИ НЕПРАВДУ: как и следовало ожидать, Кейт незадолго до него арестовали на той же тропинке и препроводили в другое отделение Социальной безопасности. Поскольку это оказалось ее первое правонарушение, девушку очень скоро решено было выпустить и отвезти к матери. Бедная женщина явно расстроилась, куда больше, чем ее дочь. Чтобы дождаться двух чиновников, сопровождавших Кейт, несчастной Маргарите пришлось отменить урок йоги и четырехчасовой сеанс лепки. Она спешно заканчивала бюст для выставки, которую ее ассоциация устраивала в мэрии, но теперь ей точно было не успеть. Маргарита рыдала.