|
– Острим, значит?Шуточки шутим? – Он ткнул меня в грудь дулом винтовки Это был крупный мужчина с лицом, похожим на дыню, только не желтую, а розовую. – Ребята, сюда! Я нашел его! – К нам подошло еще несколько человек. – Ну, если ты Апу, то я – шеф Клэнси Виггам, здешний шериф. Хороший сегодня денек для террора, да, Спящая ячейка? – Почему вы меня называете Спящей ячейкой? Что за странное прозвище? И я никакой не Спящая ячейка. Я совершенно другой человек. – Ладно, мистер Ячейка… выбирайте, что вам больше нравится: северная башня или южная? – Прошу прошении? Шеф Виггам продолжал оскорблять меня, сыпля абсурдными обвинениями и брызжа слюной, а его подчиненные деловито надели на меня наручники и затолкали на заднее сиденье машины шерифа – совершенно «убитого» седана, даже похуже, чем колымаги пиратских таксистов у нас в Шри-Ланке. Внутри пахло дешевым одеколоном и парами бензина. В общем, нельзя сказать, что поездка была приятной. Хотя, когда мы проехали мимо полицейского участка, меня разобрало любопытство. Я-то думал, меня повезут прямиком в участок. Но, похоже, мы ехали куда-то еще. В конце концов мы добрались до квартала частных домов, который когда-то был модным и процветающим, а теперь явно пришел в упадок. Многие дома стояли заколоченными, окна были закрыты фанерой, и повсюду висели таблички «Посторонним вход воспрещен». Мы подъехали к дому, чьи обитатели все еще не оставляли попыток принадлежать к среднему классу. Аккуратно постриженный газончик на переднем дворе. Отмытая дочиста пластиковая садовая мебель из тех, которые обычно отрыгивает цунами. Меня накрыло волной ностальгии, но мне не дали проникнуться всеми оттенками этого чувства: меня грубо выпихнули из машины, провели в дом и затолкали в какую-то комнату. – В общем, так, Спящая ячейка. Сиди и не рыпайся. Даже не шевелись, пока тебе не разрешат. Все понятно? И меня заперли в этой комнате с решеткой на окне. Вид из окна открывался унылый: задний двор, густо заросший чертополохом, и пара насквозь проржавевших автосаней. На обоях были нарисованы герои детских стихов и сказок. В углу стояла корзина с ароматической смесью из сухих лепестков – популярный сезонный аксессуар, который обычно заказывают в декабре вместе со свитерами, украшенными рождественскими и святочными мотивами. Кроме решетки на окне, все указывало на то, что это – детская. Но при этом она не ощущалась, как комната для ребенка. Такую комнату мог бы сделать себе взрослый, желавший отгородиться от реального мира – сделать вид, что этого мира как бы и не существует, – и отчаянно мечтавший о детях, которых у него никогда не будет. Честно сказать, эта комната меня угнетала. В ней все говорило о бессмысленной вере в несбыточное волшебство. — 96 —
|