|
Игрок (продолжение) Серж Дюкло В общем, наш молодой ученый по имени Тревор жил и работал в Северной Каролине, в городе Треугольник науки. Только теперь он был не таким уж и молодым. А игорных долгов у него накопилось на несколько годовых зарплат. Эксперименты с литературой больше не помогали. Теперь мозги Тревора напоминали Чернобыль после взрыва на атомной электростанции. А как же Амбер, энергичная, фигуристая, аппетитная любительница сандвичей? Процесс превращения себя, любимого, в истинного американца давно утратил для Тревора притяжение новизны. Мини-вэны ему наскучили, бездуховные торговые центры наводили тоску, а Амбер ушла от него в тот же день, когда они вместе посетили семинар по подготовке ко всеобщему вознесению, и Тревора застали за чтением журнала «InStyle для детей» во время десятиминутной очистительной молитвы. Но что самое поганое: Тревор так и не научился жить сегодняшним днем. Он оставался заложником ближайшего будущего. В общем, все вернулось на круги своя. А потом сотрудникам лаборатории, где работал и Тревор, удалось получить определенный нейропротеин из крови людей, читающих «Поминки по Финнегану». При растворении в слабом растворе фосфата натрия этот нейропротеин оказывал успокаивающее воздействие на принимавших его людей. Заключенные в тюрьмах – и особенно отбывающие наказание в одиночных камерах – уже не страдали от ограничения свободы; их больше не беспокоило одиночество. Они перестали ходить в общую комнату на ежедневные «часы общения». Похоже, Тревор и его коллеги вплотную приблизились к грандиозному открытию. Однако новое чудо-лекарство было слишком сложным и дорогим в производстве. Протеин, на основе которого делался препарат, категорически не желал подвергаться клонированию, ни в чашке Петри, ни в садке стволовых клеток. Для выделения протеина на изготовление хоть сколько-нибудь существенного количества лекарства требовалось несколько сотен литров крови. Протеин можно было и синтезировать, но это был очень сложный и запредельно дорогой 128-ступенчатый процесс. Разумеется, Тревор сразу подсел на новое лекарство. Так что прощайте, «Поминки по Финнегану». Прощайте, книги, и чтение, и все на свете. Все, кроме этого волшебного препарата – не иначе, как дара богов – для капитальной починки мозгов. Потому что под действием этих таблеток Треворова страсть к игре унялась до такой степени, когда он мог спокойно держать ее под контролем. К тому времени Тревор уже был начальником лаборатории и занимался, помимо прочего, распределением бюджета. Он позаботился о том, чтобы новое лекарство производилось в достаточных количествах, пусть даже ценой неимоверных затрат (разумеется, за счет фирмы). Его пагубное пристрастие стало самым дорогостоящим за всю историю наркомании. Но зато он избавился от всех страхов. Страх одиночества, страх нищеты, страх духовной смерти – их больше не было! И самое главное, Тревор практически вылечился от своей игромании! — 184 —
|