Поколение А

– Черт, ее надо срочно везти к врачу, – сказал папа. – Сможешь взять выходной?

– Сегодня – никак, – отозвалась мама. – Сегодня у нас ежегодная корпоративная пьянка по случаю закрытия зимнего сезона продаж. Ты сам сможешь ее отвезти?

– Да, конечно. Давай, малыш, – сказал папа, постучав в дверцу шкафа. – Выходи, одевайся, и поедем к врачу. Он уж точно сумеет прогнать твои страхи.

В машине Кимберли сидела, скорчившись на полу между приборной доской и передним сиденьем. Всю дорогу до клиники папа дергался, опасаясь, что его оштрафуют за нарушение правила перевозки пассажиров.

В клинике их принял доктор Мальборо, который почти мгновенно определил проблему.

– Успокоительные не помогут, – заявил он. – И ничто не поможет. Панический страх закрепился в стойкую фобию, и это уже на всю жизнь. Будем надеяться, что со временем страх потеряет свою остроту, и девочка научится с ним справляться. Обычно у впечатлительных подростков, травмированных неправильным фильмом, острый период длится около полутора месяцев. Но последствия будут так или иначе сказываться всю жизнь.

– Вы не врач, вы шарлатан, – сказал папа Кимберли.

– Я попросил бы вас выбирать выражения, мистер Келлогс. Всего хорошего.

Кипя от ярости, папа повез Кимберли к другому врачу, про которого говорили, что он запросто выписывает рецепты на любые лекарства. За отдельную плату.

Следующий месяц Кимберли провела словно в тумане. Когда таблетки закончились и родители поехали за новым рецептом, оказалось, что «доктор Пилюлькин» сбежал во Флориду, спасаясь от судебного преследования за неоднократное нарушение врачебной этики, связанное с незаконным получением вознаграждения. У всех остальных врачей в городе рабочий день уже кончился, и Кимберли, оставшись без успокоительных на все выходные, вышла из медикаментозной прострации. И ей опять стало страшно.

Пока девочка пребывала в своем притупляющем чувства тумане, весна успела закончиться. Началось лето. У мамы Кимберли родилась идея:

– А может, поставить тебе раскладушку на улице, во дворе? Будешь спать на открытом воздухе. Где нет окон.

Это была неплохая мысль. В ту ночь Кимберли спала на заднем дворе, прямо посередине между домом и изгородью.

– Ты у меня прямо Эйнштейн, – сказал папа маме. – Смотри, как все замечательно получилось. А то, правда, нельзя же всю жизнь просидеть на таблетках!

На улице, где был полный круговой обзор, Кимберли заснула спокойно и быстро. Проснувшись наутро, она сперва страшно перепугалась, но потом поняла, где находится, и успокоилась. Так продолжалось весь месяц. Почти все время девочка проводила на улице и заходила в дом только тогда, когда это было совершенно необходимо. Погода стояла прекрасная. И жизнь тоже была прекрасна.