|
Проснулся я с чувством, которое теперь постоянно отмечает мой переход от сна к яви: не так уж много осталось у меня утренних пробуждений. Они - вроде особей исчезающего биологического вида, которому грозит полное уничтожение. Так что если я и впрямь хочу положить мир на лопатки - самое время встать и показать ему, где раки зимуют. Но суть в том, что я вовсе не горю таковым желанием и отнюдь не готов взять на себя роль тектонического фактора, который возьмет да и подвинет все эти континенты мысли. Чего я хотел, так это тушеного мяса, которое продают навынос в одной забегаловке в Лейтонстоуне. Не просто тушеного мяса, плавающего в жиру в пластиковой миске, а именно этого, из Лейтонстоуна, и чтоб жира было ровно столько, сколько там. Среди самых ужасных мучений и жесточайших насмешек случая - вдруг обуревающее вас желание съесть что-нибудь, на что вы можете рассчитывать лишь за сотни миль от того места, где вы в данный момент находитесь и где вас настигла тоска по прекрасному. Так я спокойно переходил колледжевый дворик в Кембридже, когда меня вдруг просто-напросто скрутила тоска по вкусу жареных мидий. Нет, не жареных мидий вообще, не тех достаточно прожаренных, почти сухих, жареных мидий, которые подают в некоторых неплохих ресторанах, - поймайте такси и поезжайте, через десять минут вы уже за столиком. То была тоска по жареным мидиям, которые готовят в одном ресторанчике около Le Levandou. Однако что происходит, если вы на Le Levandou, а вокруг вас роятся запахи лучшей в мире кухни? Вас изводит - прямо-таки завязывает в узел - фатальная необходимость надкусить шоколадку, которые подают только в одном месте: в кондитерской, из тех, которые можно встретить, свернув в переулки - чуть в стороне, найдешь - так случайно, а потом не вспомнишь где, - в Южном Лондоне. Иной сказал бы: иди и купи плитку шоколада, ты, толстый суетливый недотепа, самого шоколадного шоколада, шоколаднее некуда. На это отвечу - — 50 —
|