Дорога перемен

Я начинаю крутить радио (не работает) и переключатель передач (стоит на задней). Ребекка открывает бардачок — пусто, потом лезет рукой под сиденье, чтобы отодвинуть его подальше. Достает пыльный конверт, лежавший на пружинах под сиденьем.

— А это что?

Она открывает конверт. Достает несколько двадцаток, там одни двадцатки. Ее глаза изумленно расширяются. Я выхватываю конверт. Быстро пересчитываю деньги, пока Длинная Шея не закончил свои дела.

— Тут больше шести сотен, — говорю я Ребекке. — Вот это я называю «возврат затраченных средств».

Ребекка замечает, что грузовичок отъезжает, и запихивает конверт назад под сиденье.

— Ты правда хочешь эту машину? — громко спрашиваю я, когда Длинная Шея подходит к нам. Ребекка кивает. — Что ж, тогда с днем рождения!

— Ой, мамочка! — Ребекка с визгом бросается меня обнимать. Потом вырывается из моих объятий и трясет руку Длинной Шеи. — Спасибо, спасибо вам огромное!

— Принесу техпаспорт, — говорит Длинная Шея и, прихрамывая, направляется к бетонному зданию, которое, должно быть, служит ему конторой.

Ребекка продолжает улыбаться, пока он не закрывает дверь, потом поворачивается ко мне.

— Давай выбираться из этой дыры. — Она откидывает голову на подголовник сиденья. — Неужели кто-нибудь еще танцует чечетку?

Длинная Шея появляется с таким же конвертом, как и тот, в котором под сиденьем лежат сокровища, — неужели это тайник, о котором он забыл? Я пересчитываю наличные.

— Деньги нужно держать в банке, — советую я ему. — В любой момент могут ограбить.

Он смеется, обнажая беззубые десны.

— Только не здесь. Туристы в Поплар не приезжают. К тому же, — он указывает на ружье, висящее рядом с колонкой, — грабители знают, где искать.

Я выдавливаю слабую улыбку.

— Что ж, спасибо вам за помощь.

Неужели он станет в нас стрелять, когда поймет, что оставил деньги в этой машине?

Ребекка перетаскивает наши пожитки из универсала. Она берет с заднего сиденья спортивную сумку, из бардачка достает карты и бросает все это в крошечный багажник новой машины.

— Ждите моего появления на киноэкранах! — кричит Ребекка старику.

Мы останавливаемся у нашего универсала, ожидая почувствовать что-то сродни угрызениям совести, которые одолевают человека, когда он оставляет частичку себя, отдавая привычную вещь взамен новой, как делаем мы. Но эта машина напоминает мне об Оливере, о побеге, и я не думаю, что буду по ней скучать.

— Мама, — торопит Ребекка, — опоздаем на прослушивание.

Она закидывает руки за голову, когда мы на обратном пути бороздим поле, — на этот раз ехать легче, потому что мы уже проложили дорогу. Стебли травы лезут прямо в машину, поскольку мы едем с откидным верхом, хлещут нас по груди и лицу. Ребекка срывает их и подбирает букет в фиолетовых тонах.