|
А вот как за номера взялся, как расписал первых-то два (No 7 и No 9 - по записочке), так и рука у него провисла. Скучно - черное на голубом. Номер - он ведь номер и есть, и ничего за ним больше не проглядывает. Арифметика одна. А на небесной сини арифметика-это ж расстроиться можно, настроение потерять. А человек ведь с настроением лодку-то эту брать будет: для отдыха, для удовольствия. А ему - номер девять: черным по голубому. Как на доме: сразу про тещу вспомнишь. И от праздничка в душе - пар один. И тут Егора словно вдруг ударило. Ясность вдруг в голову пришла, такая ясность, что он враз кисть бросил и забегал вокруг своих лодок. И так радостно ему вдруг сделалось, что от радости этой - незнакомой, волнующей- вроде затрясло его даже, и он все никак за кисть взяться не мог. Словно вдруг испугался чего-то, но хорошо как-то испугался, весело. Конечно, посоветоваться сперва следовало: это он потом сообразил. Но посоветоваться тогда было не с кем, так как Яков Прокопыч уже подался восвояси, и поэтому Егор, покурив и не успокоившись, взял кисть и для начала закрасил на лодках старательно выписанные черные номера "7" и "9". А потом, глубоко вздохнув, вновь отложил кисть и разыскал в кармане огрызок плотницкого карандаша. В тот раз он до глубокой ночи работал: благо, ночи светлые. Благоверная его уж за ворота пять раз выбегала, уж голосить пробовала для тренировки: не утоп ли, часом, муженек-то? Но Егор, пока задуманного не совершил, пока кисти не вымыл, пока не прибрался да пока вдосталь не налюбовался на дело рук своих, домой не спешил. - Господи где ж носило-то тебя окаянного с кем гулял-блукал ночкой темною изверг рода ты непотребного… - Работал, Тина, - спокойно и важно сказал Егор. - Не шуми: полезную вещь сделал. Будет завтра радость Якову Прокопычу. Чуть заря занялась - на пристань прибежал: не спалось ему, не терпелось. Еще раз полюбовался на труд свой художественный и с огромным, радостным нетерпением стал ожидать прихода заведующего. - Вот! - сказал вместо «здравствуйте». - Глядите, что удумал. Яков Прокопыч глядел долго. Основательно глядел, без улыбки. А Егор улыбался от уха до уха: аж скулы ломило. - Так, - уронил наконец Яков Прокопыч. - Это как понимать надо? - Оживление, - пояснил Егор. - Номер, он что такое? Арифметика он голая. Черное на голубом: издалека-то и не разберешь. Скажем, велели вы седьмой номер выдать. Ладно-хорошо: ищи, где он, седьмой-то этот. А тут - картинка на носу: гусенок. Человек сразу гусенка углядит. — 111 —
|