Я Шарлотта Симмонс

– О чем ты думаешь? – спросила она, понимая, впрочем, что заводить с парнем разговор в такой ситуации – последнее дело. Тем не менее – как иначе отвлечь его от рефлекторного дерганья тазом, которое не доставляло ей ни малейшего удовольствия?

Эдам действительно вздрогнул и перестал дергаться. Однако его руки по-прежнему остались лежать у Шарлотты на талии. Он взглянул ей в глаза.

– Я думаю… я думаю, что наконец сбылась моя мечта, да, я мечтал обнять тебя вот так, как сегодня, с первой секунды, как только увидел.

В горле у Эдама пересохло, и слова прозвучали как-то хрипло, даже со скрипом, словно он тащил их на железных санях по пыльному булыжнику.

– С первой секунды, говоришь? Что-то не верится! – Шарлотта чуть отодвинулась, и он увидел, что она улыбается. Ей показалось, что настало время слегка снизить пафос их беседы. – Мне в тот раз так не показалось! Похоже, что ты вовсе не был в восторге, когда я в ту ночь в библиотеке плюхнулась на последнее свободное место перед компьютером.

– Ну хорошо, давай будем считать, что я мечтал об этом со второй секунды.

Эдам улыбался, но вряд ли его улыбку можно было назвать радостной. Он явно не ожидал, что ему когда-нибудь придется вспоминать те неприятные минуты, и уж тем более – в присутствии Шарлотты.

– Согласись, я быстро сориентировался, – сказал он. – Только-только присмотрелся к тебе – и все понял. Ты что, не помнишь, как я мгновенно сменил тон и предложил познакомиться? И спросил, как тебя зовут? – Все тот же сухой хриплый голос, но на этот раз в нем звучали какие-то новые ноты: нежность и доверие к тому человеку, с которым делишься самым личным, самым сокровенным. – Знаешь, наверное, сейчас уже можно признаться. Как же я пожалел потом, что представился просто по имени. Сама знаешь, как здесь принято представляться: сказал имя, и дело с концом. Ты ведь и сама назвала мне только имя. А ты знаешь, что на первом курсе целых пять девушек по имени Шарлотта?

Это признание позволило Шарлотте разыграть небольшой спектакль: она вырвалась из объятий Эдама, отскочила от него на шаг и, уперев руки в бока, посмотрела на парня якобы осуждающе, а на самом деле провоцируя на дальнейшие признания.

– Ты что, все списки первокурсников перерыл? – На последнем слове она повысила уровень голоса до колоратурного уровня. – Ну-ка давай, рассказывай.

Эдам широко раскрыл глаза, сжал губы и чуть виновато закивал: так порой признается влюбленный в каком-то пусть не безумном, но явно дурацком поступке, который он совершил, охваченный неистовой любовью.