Я Шарлотта Симмонс

Как-то уж так получилось, что Беверли Эймори из Гротона не «жила в одной комнате» с Шарлоттой Симмонс из Аллегани-Хай и даже не «делила с ней комнату», а просто мирилась с существованием соседки. Нет, внешне она вела себя вполне корректно. Обычно Беверли даже была по-своему любезной. Но эта корректность и любезность не столько сближали двух девушек, сколько, наоборот, устанавливали дистанцию между ними. И дистанция эта была весьма значительна. Беверли разговаривала с Шарлоттой только на самые нейтральные темы: например – во сколько обходятся звонки по мобильнику. Впрочем, точные цифры ее и здесь не слишком интересовали – телефонные счета Беверли явно оплачивала не она сама. Шарлотта же вовсе не горела желанием униженно просить или каким-либо образом подталкивать Беверли к тому, чтобы перевести их отношения на приятельский или вообще хотя бы сколько-нибудь более близкий уровень. Ну что ж, выпало ей кантоваться этот год в Дьюпонте в одной комнате с богатой и жлобской девицей – переживет. И не такое переживала. В конце концов, она неплохо жила в Спарте в состоянии полного внутреннего одиночества, обойдется без подруг и в Дьюпонте. В глубине души Шарлотта была уверена, что у нее есть свои блестящие достоинства, которые пока что находятся в тени. Придет время – и она еще развернется во всей красе. Вот тогда и Беверли, и все ее снобские подружки будут кусать локти и проклинать себя, что не подружились с Шарлоттой Симмонс – да-да, с той самой Шарлоттой Симмонс, с которой они вместе учились; не подружились, когда у них была для этого возможность. И вот когда этот день настанет, она с презрением отвергнет все их льстивые похвалы и попытки набиться ей в подруги.

Шарлотта сидела над своей историей позднего рабства в эпоху раннего Средневековья и потихоньку внутренне закипала. Тем временем Беверли, несколько раз быстро переодевшись, остановила наконец выбор на какой-то из своих бесчисленных тряпок. До Шарлотты то и дело доносились ее разочарованные вздохи, стоны и возгласы вроде: «Вот блин!» Между тем в комнате заметно посветлело. Шарлотта даже не стала оглядываться, но догадалась, что, по всей видимости, Беверли включила подсветку вокруг своего зеркала. В воздухе растекся запах ее духов.

И вдруг Шарлотта не столько догадалась, сколько почувствовала, что соседка подошла к ней вплотную и теперь стоит прямо у нее за спиной.

– Ну пока, Шарлотта.

Девушка оглянулась и посмотрела на Беверли. Даже пребывая не в самом благостном настроении, она вынуждена была признать, что Беверли удалось прямо-таки совершить чудо со своим лицом. Фиолетово-пурпурные тени, карандаш, тушь и Бог знает что еще превратили ее глаза в два огромных драгоценных камня. При этом легкую сеточку морщинок на нижних веках она сумела полностью скрыть. Губы Беверли не изменили естественного цвета, зато завораживающе блестели. В общем, выглядела соседка куда более сексуально, чем обычно. В ее облике ясно проявилось что-то дразнящее, провоцирующее. Как именно ей удалось этого добиться – Шарлотта понятия не имела, но результат был налицо. В прямом и переносном смысле слова. Вслед за Беверли с Шарлоттой попрощалась и Эрика, удостоившая соседку своей подруги покровительственного взгляда. Примерно так же она, наверное, посмотрела бы на какого-нибудь бедного сиротку перед тем, как раз и навсегда выбросить из головы этот образ, вносящий дискомфорт в ее жизнь.