|
Благодаря довольно высокому качеству обучения и дисциплине в Гринвич-Каунтри Хойт, перейдя в другую школу, оказался почти на год впереди своих новых одноклассников. Он старательно поддерживал это преимущество – понятно, не из бескорыстной тяги к знаниям, а для того, чтобы выгодно выделяться на общем фоне. Хорошие оценки позволяли ему ощущать себя человеком, принадлежащим к более высокому социальному слою, чем тот, к которому относились нынешние одноклассники. В тот год, когда ему пришлось перейти в Гринвич-Хай, приятели Хойта по старой школе начали то и дело упоминать в разговорах, что для поступления в хороший колледж одних высоких оценок недостаточно. Облегчить эту задачу можно было, выделившись чем-нибудь из числа таких же отличников. Самыми выгодными козырями считались спортивные достижения, но можно было предъявить также какой-либо музыкальный талант, вроде умения играть на гобое, или же, например, прилежную работу в летнее время в биотехнологической лаборатории, – в общем, что-нибудь, чтобы выделиться и привлечь к себе внимание. Хойт всерьез задумался над этим. Ничем таким особенным похвастаться он не мог. Как-то вечером, сидя перед телевизором, парень увидел в новостях короткий сюжет об одной нью-йоркской благотворительной организации, называвшейся «Городская жатва». Суть ее работы состояла в том, что по всему городу разъезжали грузовички-рефрижераторы, которые по ночам собирали в ресторанах оставшиеся невостребованными продукты и даже готовые блюда, а потом свозили их в бесплатные столовые для бездомных. Хойта вдруг осенило: вот оно! Он поговорил с одним своим одноклассником – нелюдимым, довольно занудным парнем, который зато мог свободно пользоваться родительским мини-вэном «крайслер-пасифика». Хойт предложил ему создать совместную благотворительную организацию под громким наименованием «Протеиновый патруль Гринвича». Вскоре логотип с этим названием, исполненный, кстати, довольно профессионально, украсил передние дверцы мини-вэна. Чтобы новое начинание не осталось незамеченным в прямом смысле этого слова, Хойт воспользовался благосклонностью новой учительницы рисования – симпатичной двадцатитрехлетней блондинки, явно испытывавшей к нему тщательно скрываемый от окружающих и даже от себя самой вовсе не педагогический интерес. Она снабдила альтруистов всей необходимой атрибутикой, включая даже белые хлопчатобумажные свитера с темно-зелеными эмблемами и надписями «Протеиновый патруль Гринвича». Строго говоря, этот самый патруль правильнее было бы назвать углеводным, потому что в основном ребята забирали непроданные остатки хлеба и выпечки в двух пекарнях, а также в кондитерских – ведь у них не было рефрижератора для мяса, зелени или еще какой-нибудь богатой белками пищи. Собранные пончики и булки двое юных благотворителей отвозили во двор пресвитерианской церкви, которая как раз содержала пункт раздачи бесплатной еды для бездомных. Получателей его щедрых даров, тех людей, для которых городился весь этот огород, Хойт видел всего один раз. Встреча произошла по инициативе изголодавшейся по новостям журналистки местной газеты «Гринвич таймс». Клара Кляйн прознала о «Патруле» от его преподобия мистера Бёрруза. Вскоре в газете появилась статья, сопровождаемая фотографией на три колонки. На снимке красовался Хойт в своем белом свитере с эмблемой, приобнимающий маленького старичка – завсегдатая ночлежки и бесплатной столовой. Контраст был разительный. Хойт, настоящий рыцарь в белых доспехах, красовался рядом с низкорослым бомжем, в полинявшем облике которого не осталось никаких красок, кроме серой и коричневой: грязные седые волосы, нездоровый сероватый цвет лица, перекинутый через плечо и почти достигавший земли коричневый – прямо скажем, дерьмового цвета – тридцатигаллонный пластиковый мешок для мусора, который в непогоду использовался в качестве плаща, некогда синие джинсы, приобретшие ныне неопределенный коричнево-серый оттенок, так же как и полуразвалившиеся кроссовки в грязно-бурую полоску. — 122 —
|