|
– О да. Отлично. – Я поеду туда первым утренним автобусом. Нам придется действовать быстро. На такой дом найдется немало охотников. Софи принялась рассказывать о доме подробнее. Я молчал, но лишь отчасти из‑за того, что не знал, как отвечать. Дело было в том, что, пока мы тут сидели вместе, лицо Софи становилось мне все более и более знакомым: у меня даже появилось чувство, будто я смутно припоминаю какие‑то давние толки о покупке подобного дома где‑нибудь в лесу. Лицо мое, должно быть, тем временем вытянулось, потому что Софи вдруг осеклась и произнесла другим, слегка настороженным голосом: – Извини за последний звонок. Надеюсь, ты на меня больше не дуешься? – Дуюсь? Ничуть. – Я только и думала что о доме. Лучше, конечно, было промолчать. В конце концов, можно ли сейчас чувствовать себя уютно как дома? Разве это дом? С этакой‑то кухней! Я так долго старалась хоть что‑то для нас подыскать. Софи пустилась в рассуждения о доме. Слушая ее, я пытался восстановить в памяти обрывки упомянутого ею телефонного разговора. Наконец в голове у меня слабо забрезжило воспоминание о том, как звучал по проводу тот же. самый голос – и не столь давно – но звучал жестче, суровей. Мне почудилось, будто в памяти моей даже всплыла фраза, которую я выкрикивал в трубку: «Ты живешь в крохотном мирке!» Софи не унималась, и я продолжал с презрением повторять: «В крохотном! Ты живешь в крохотном мирке!» Однако, как ни огорчительно, прочее содержание разговора оставалось как в тумане. Быть может, пытаясь толком расшевелить свою память, я вгляделся в Софи слишком пристально – и она смущенно спросила: – Тебе кажется, я растолстела? – Нет‑нет! – Я со смехом отвел от нее глаза. – Выглядишь ты чудесно. Мне пришла мысль, что я до сих пор не сказал Софи ни слова о ее отце, – и опять стал придумывать, с чего бы начать. Но тут что‑то ударилось о спинку моего кресла сзади – Борис вернулся. Мальчик бегал вокруг нашего стола, пиная пустую картонную коробку, точно это был футбольный мяч. Заметив, что я за ним наблюдаю, он перебросил коробку с одной ноги на другую, потом сильным ударом направил ее между ножек моего кресла. – Номер Девять! – вскричал он, вскинув руки. – Великолепный гол забил Номер Девять! – Борис, – сказал я, – не лучше ли кинуть эту коробку в мусорный бак? – Когда же мы отправимся? – Борис повернулся ко мне. – А то опоздаем. Скоро стемнеет. — 23 —
|