|
То, что у меня появился новый сосед, привело меня в такое возбуждение, что я не мог уснуть целую ночь и до утра рисовал палочки в своей заветной тетрадке. Если ее полистать, можно обнаружить много интересного - первые десять страниц заполнены кружками, одна страница - крестиками (это когда американцы бомбили Ирак), восемь страниц - красными ромбиками, потому что у меня была депрессия, а сейчас я перешел на палочки из-за того, что линия моей судьбы стала неумолимо распрямляться, упершись в горизонт. Впрочем, это опять может оказаться круг, и тогда я уже попросту не представляю себе, что будет дальше. Короче говоря, я решил напроситься к своему новому соседу в гости. Его звали Павел Литрович, ему было шестьдесят пять лет и от него воняло какими-то непонятными лекарствами. Я повалил его на пол, скрутив ему руки, и минут пятнадцать слушал его жалобные вопли на тему, как ему больно. "Меня зовут Павел Литрович и мне шестьдесят пять лет!.." - без конца бормотал он, глотая слезы. В конце концов, дверь одной из комнат отворилась и я узнал, что Павел Литрович жил не один - у него была слепоглухонемая жена, которой однажды отрезало ноги электричкой, когда она подкладывала на рельсы металлические окатыши, чтобы слушать, как они грохочут под колесами товарных поездов. Видимо, каким-то шестым чувством она почуяла неладное и выползла из своего укрытия - днем она обычно лежала в деревянном чемодане, свернувшись калачиком, а ночью ползала по своей комнате - двести кругов с вечера до утра. У нее были очень мускулистые руки и она задушила бы меня с радостью, если бы смогла, поэтому я сильно смеялся, когда она перепутала Пал Литрыча со мной и стала кромсать его горло нечищеными ногтями умственно отсталой калеки. В тот вечер я ушел, оставив их наедине, а утром Пал Литрыч стал жадно хватать ртом воздух, хотя я только извинился перед ним за свое вчерашнее поведение и поклялся никогда больше так не делать. Вечером я снова зашел к Пал Литрычу и, надо сказать, очень вовремя, потому что он как раз собирался повеситься. Я сорвал веревку с потолка и связал его ею. Потом я выпустил из чемодана его жену, она долго пыталась кусать пустоту, да все зря, потому что я залез на шкаф и следил оттуда за тем, как Пал Литрыч прицеливается, чтобы поточнее угодить ей каблуком в зубы. Когда-то ее звали Галя, но Пал Литрыч называл ее "безногая сука" - любя, конечно, потому что ее нельзя было не любить. Когда-то в детстве она прочитала "Записки у изголовья" Сей Сенагон, и это полностью изменило ее жизнь - она и вышла-то замуж за Пал Литрыча только потому, что с виду он напоминал ей самурая, сделавшего себе харакири. Каждую ночь она подкрадывалась к нему с топором, чтобы завершить обряд и отрубить ему голову, но он только притворялся спящим и всегда ловил ее за руку, а потом бил ногами по голове. Сначала у нее отказало правое ухо, потом - левое, потом она случайно откусила себе язык, потому что не держала зубы закрытыми, когда Пал Литрыч бил ее головой о стенку, а потом у нее повылазили глаза, когда Пал Литрыч заимел привычку в них ковыряться. — 93 —
|