|
"Ты думаешь, почему я не боюсь ввязываться в эту авантюру? - спросил он. - Потому что мне от жизни ничего уже не надо, разве что - узнать, чего ей нужно от меня? Вот почему. А финансовый дуршлаг необходим. Либо твои друзья придут сюда через него, либо не придут вообще" Покойник бросился обзванивать друзей. Петя Самсонов сказал, что он бы с удовольствием, но к нему вот-вот приедет тетя Женя из Волгодонска, а это, сам понимаешь... Покойник ничего не понимал, но Петю оставил в покое. Мишка Доза трубку не брал и дверей не открывал. Добросердечная соседка сообщила, что Михаил срочно отбыл в командировку. Серега Лысый трубку взял и даже сказал в нее страшным голосом: "Але! Если вы думаете, что это я, то это ни хрена не я, а автоответчик, сейчас я пикну и вы можете говорить, чего вам надо..." Результаты сканирования покойник обреченно сообщил хатха-ежику, но тот нисколечко не удивился и сказал: "А сам-то ты все еще того?" Покойник не успел ничего ответить, потому что пришла соседка и сообщила хатха-ежику, что ОНИ приходили опять и что все это может плохо кончится, но хатха-ежик сказал ей, что все очень хорошо, что в крайнем случае его всего лишь убьют, а этого он ждет уже давно и с нетерпением. Покойник спросил, кто такие эти они, и хатха-ежик объяснил, что самое странное в том, что он сам этого не знает, но это довольно интересно. Инесса даже ножи перестала в стол прятать, между прочим - готовится к обороне, хотя у нее сейчас свои сражения. Вчера приезжала ее мать, с истерикой и угрозами, хотела то ли забрать Инессу домой, то ли вернуть его, хатха-ежика, за решетку, но ее споили валерьянкой и она уехала ни с чем. "Практика состоится, - сказал хатха-ежик в конце концов. - Это я тебе обещаю" Покойник недоверчиво покачал головой и пошел в туалет. Оставшись на кухне один, хатха-ежик налил себе чаю и понял, что он совсем не один. Над ним возвышалась черная громадина с длиннющим шестом в руках, на конце которого сверкало ослепительно голубое лезвие. Смерть толкнула хатха-ежика тупым концом шеста и, когда он свалился со стула, наступила ему на грудь тяжелой, словно могильная плита, ногой. На секунду он пожалел о покойнике, который уже выходил из туалета, и об Инессе, которая теперь останется одна, и о группе, которую они так и не довели до конца. Дыхание перехватило морским узлом, в оглушительной тишине еле слышно прокатилось эхо дверных хлопков хатха-ежикового сердца, и он попытался взглянуть ей в лицо. Сначала он не увидел ничего, потому что у смерти не бывает лица, но он по старой привычке продолжал смотреть и в конце концов увидел то, что видел всегда, когда его взгляд не останавливался ничем и ни на чем. Яркий свет сорвал маску смерти с того, кто наступил хатха-ежику на грудь, и все, кроме этого света, исчезло, и хатха-ежик улыбнулся. "Господи, - подумал он, - когда же ты оставишь меня в покое?" Но Бог тоже был чувак с юмором и сказал, чтобы хатха-ежик занимался своими делами и не мешал ему заниматься своими. И только когда покойник спросил, жив ли он, хатха-ежик судорожно выдохнул и свежая струя тут же ворвалась в него, как горная лавина, все сметая со своего пути и до боли обжигая легкие. "Надеюсь, - хрипло проговорил хатха-ежик, - что за время своего пребывания в туалете ты еще не успел передумать", но покойник не понял, что это шутка, и с самым серьезным видом отрицательно покачал головой. — 71 —
|