|
"Еще бы! - оживился псих. - Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся..." "Не слабо, - уважительно хмыкнул Иуда. - Вот тогда-то он и обалдеют, твои сектанты. Придут к своему учителю и спросят о тебе - кто такой? А он им: а ну-ка, ребятки, приведите-ка его ко мне!" "Верно! - лицо психа просветлело. - Толковый ты мужик. Тебя как звать-то хоть? А, да. Ты говорил. А меня - Серегой звать, Сергеем Николаевичем. Можно просто - Серый..." И они выпили еще полкувшина, а через три года, наполненных самыми невероятными событиями, Иуда не выдержал и пошел к первосвященнику, чтобы сдать ему скандального лжепророка со всеми потрохами. "Настоящий Мессия на нас так и не вышел, - рассказывал он кивающему Каиафе, - а этот обнаглел только сверх меры..." Еще через две недели Сергей Николаевич стоял с Петром перед деревом, на котором ветер раскачивал уже попахивающее тело Иуды, и растерянно разводил стигматами. "Когда ты воскрес, Учитель, - сказал Петр, - он сам не свой стал, совесть его доконала" "Что ж он со мной не поговорил? - сокрушался Сергей Николаевич. - Я бы объяснил ему, что к чему. Ну, да ладно..." Вконец обнаглевшая ворона села Иуде на голову и клюнула его в макушку. "Как говорится, хорошего понемножку, - заключил Сергей Николаевич. - Иуда, тебе говорю! Слезай с веревки!" Труп удивленно захлопал глазами, а ворона - крыльями, и Петра чуть не стошнило. "Помоги ему, Петя, чего же ты!" - с укоризной промолвил Сергей Николаевич, и через пару минут Иуда уже стоял, пошатываясь, на своих окоченевших ногах и ошалело ощупывал свое тело. Он вздрогнул от неожиданности, когда вдруг забилось сердце и кровь потекла по высохшим венам. Как и три года назад, они сидели за одним столом, на котором стоял кувшин с красным вином. Иуда смотрел на своего Учителя, который пил и не пьянел - лишь слова его становились все веселее. "Я ума не приложу, - смеялся Сергей Николаевич, - как ты сразу ничего не понял?! Все же настолько ясно было, а оказалось, что только для меня одного. Я не знал, извини. Помнишь, еще в самом начале, когда мы с тобой только открывали представление, пришла эта сумасшедшая баба и стала орать благим матом, что она моя мама и хочет забрать меня домой. Потом оказалось, что она всем это говорит. Мне рассказывали, что она даже к Пилату один раз так пришла и ту же песню завела: я, мол, мама твоя - собирайся, сынок, и пошли отсюда. А я тогда ничего не понял и растерялся страшно. Ко мне тут люди пришли, я им про левую щеку должен лапши навешать, короче, выполняю задание согласно плану, а тут на тебе, пожалуйста, мамаша приперлась. Я ничего не соображаю и автоматически уже говорю - какая ты мне мама, дура старая! Ты хоть знаешь, кто у меня мама? А мама у меня - директор школы, учитель русского языка. Но этого я сказать не могу, потому что - не время и не место. Тут меня и переклинило - что я должен сказать? Кто у меня мама? Понимаешь ситуацию?" — 51 —
|