|
– Я отыскал твою будущую жену. Ею станет та, кто напьется остывшего чаю из этого чайничка. Мне оставалось лишь рассмеяться: – Ошибочка вышла, дорогой, мою жену зовут Вера, и мы женаты уже много лет. – Есть истинная пара, а есть случайная связь. У нее все тоже не просто, пока вы не встретитесь, не будет ей ни любви, ни покоя, ни удовлетворения. Я еще раз рассмеялся, и мы расстались. Вернувшись в Реховот, я, на всякий случай, напоил Веру остывшим чаем. Мало ли.… Однако чай уже заварился. Где же Лора? Сколько можно курить? Словно отвечая на мои мысли, в дверь осторожно постучали. – Да-да! –А вот и я. Вошла спокойно, села уверенно, поправила волосы, улыбнулась. Хорошо держится для жертвы кораблекрушения. – Где же обещанный чай? – Вот, давайте будем пить. Я разлил напиток в пластиковые стаканчики. – Не фарфор, конечно, но пить можно. Кстати, Лора, попробуйте сравнить этот чай с Евиным. Она осторожно взяла стаканчик, чуть фыркнула: – Ух, горячо! Милая улыбка, почти детская. Вот сейчас я ей начинаю верить. Просто верить как симпатичному мне человеку. Опасное, но приманивающее чувство. – Нет, не похож. Запах примерно тот же, но вкус совсем другой. Я продолжу, можно? – Да-да, конечно. Лора поставила стаканчик на самый край стола и продолжила. – Я стала приезжать к Еве три раза в неделю. Почти каждый массаж заканчивался небольшой бурей, вроде той, что поразила меня в первый раз. Я много думала, пытаясь определить, как выглядят наши отношения. Было в них нечто постыдное, выпирающее за грань обычных дружеских связей. Если бы Ева попробовала хоть чуть-чуть привнести ноту сексуальности, я бы немедленно сбежала. Но речь о таком не заходила ни разу. Однажды, когда я сама попробовал перевести разговор на тему однополой любви, Ева подняла меня на смех. – Глупенькая, – она провела рукой по моим волосам, словно погладив маленького ребенка. – Наше тело – это просто механизм, машина: нажимаешь на кнопку – выскакивает реакция. Со временем ты научишься играть на нем, точно на флейте. Я пытаюсь помочь тебе, пробудить спящие силы твоего тела, а дальше оно начнет раскручиваться само. На том разговор и закончился. Надо сказать, что мое самочувствие значительно улучшилось: я начала спокойно спать по ночам, выбросила в мусорное ведро все лекарства, и стала вести себя гораздо ровнее с Пашей. В главном наши отношения не изменились, кроме, пожалуй, одного; я перестала проверять, пришло ли выздоровление. Моя любовь к Паше вылилась в иные формы, и они, судя по всему, его вполне устраивали. — 106 —
|