|
И если бы я даже не заметил этого, я бы услышал голое — да, голос, который Однозначно указывал на то, с кем я имею дело — на то, что это за незваный гость, кто этот весьма необычный собеседник — Помни, Юкрид, что смерть — это грех, — изрек голос, и я неуверенно извлек ружье изо рта и обратил свое лицо в сторону, откуда доносился голос. Возможно ли это? Возможно ли… Мой ангел. Мой давно потерянный ангел–хранитель. Направляющая меня рука. И — о, каким дивным и внушающим трепет огнем пылала она! Я поднялся на ноги и встал перед ней. С трудом я простер к ней свои затекшие руки и созерцал в молчании крылатое богоявление. Слава! Слава! — Ты еще не призван. Сдержи себя, ибо время твоего призвания не за горами. Дурной плод должен быть истреблен. Исполни ЕГО повеление, справедливое и благое, и тем войдешь в Царствие, — произнесла она напевно. И тогда я заметил, что мой ангел иногда словно укутан в сотканное из паутины покрывало, иногда же обнажен и прикрыт только своими манящими крылами, которые время от времени широко разводит в стороны, позволяя созерцать светоносные прелести своего тела. Затем она склонила свою голову, увенчанную короной золотистых кудрей, и замолкла, укутавшись крыльями, словно спящая летучая мышь или блуждающий огонек, и я догадался, что в это время она советуется с Богом, получая от Него наставления или предупреждения — что–то в этом роде. И тогда я тоже склонил голову, закрыл глаза и стал слушать, и вскоре я уловил биение ЕГО голоса, отчетливый ритм, низкий басовый распев, величественно устремляющийся вверх. Бли–зит–ся–час бли–зит–ся–час бли–зит–ся–час — пел этот голос, и, разобрав слова, я удивился: близится час чего? И слово за словом, распев за распевом, повеление за повелением — Пойди во град Пойди во град — диктовал мне Господь, и я постигал цель всего моего существования, простую и ясную, — одет во свет одет во свет одет во свет. И своим великим могуществом Господь развеял кромешную тьму, которая покрывала от рождения мой взор, и я увидел, что моя жизнь — словно зубчик на шестеренке и что мой зубчик цепляет аккурат за другой зубчик, еще меньше, на другой шестеренке, которая поворачивает ось, а та, в свою очередь, приводит в действие механизм, воспламеняющий трут, привязанный к длинному фитилю. Фитиль горит, разбрасывая искры, и пламя добирается до сложенных пирамидкой красных палочек — по–радуй нас по–ра–дуй нас по–ра–дуй нас — Бум!! Избавь от бед Бум! Избавь от бед Бум! Избавь от бед… УБЕЙ БЕТ БУМ! И я приступил к необходимым приготовлениям. — 194 —
|